Чтобы хоть как-то согреться, Нолан, прихрамывая, побежал трусцой, стараясь не прислушиваться к творящемуся в голове сумбуру. На одном из перекрестков он остановился на светофоре и заметил курившего неподалеку мужчину. Выглядел тот ничем не лучше самого Майка – грязная одежда, не первой свежести лицо. Вероятно, бездомный. Поймав на себе взгляд, бомж улыбнулся, обнажив желтые зубы, и протянул ему пачку сигарет:
– Угощайся.
– Спасибо, не курю. – Майк подошел ближе. – Не подскажешь, как отсюда дойти до Парк-стрит и Тремонт?
– Тяжелая ночка, да? – понимающе сощурился мужчина.
– Ты даже не представляешь.
– Отчего же, – возразил тот, кивая на выпачканные кровью брюки. – Вполне представляю. Как добраться, подскажу.
Серые громады зданий нависали над безлюдными тротуарами подобно крепостным стенам, визуально сужая без того узкие двухполосные дороги даунтауна. Майк то припускал, то переходил на быстрый шаг, повторяя озвученный бездомным маршрут: направо на Линкольн, налево на Саммер-стрит и вперед на Винтер. Он не останавливался; заслышав сирену полицейской машины, сразу уходил в сторону, прячась за массивными клумбами. Майк не знал, правильно ли поступает, но предпочитал не рисковать раньше времени.
Пешеходов почти не попадалось: ночь с воскресенья на понедельник не слишком располагает к разгульному веселью. Минут через пятнадцать Нолан свернул на Тремонт и почти сразу очутился на нужном перекрестке.
Он замедлил шаг, не зная, чего ожидать. Может, он опоздал и тот, кто хотел с ним встретиться, уже давно ушел? Майк огляделся: по правую руку начиналась полоса парка, огороженного декоративным металлическим забором – черные прутья с острыми наконечниками отделяли зеленый оазис от городской суеты. Впереди возвышалась приземистая церквушка с узкими арочными окнами и круглыми часами на башенке.
Майк обошел весь перекресток, ощущая, как поднимается внутри новая волна раздражения. Он пропустил очередной прием прописанных психотерапевтом таблеток, эмоции распирали его, причиняя дискомфорт.
«Жду еще пять минут и иду в полицию!» – мысленно пообещал он себе. Холод становился таким мучительным, что перебивал мысли о возможной угрозе.
В ночной тишине зазвенел чей-то мобильный, заставив Майка вздрогнуть от неожиданности. Он обернулся, но никого не увидел. Ни единой живой души.