– Может быть, он раскаивается в своих грехах, если действительно так заболел, как говорят…
– Опухоль в кишках? Он болеет уже два месяца, верно? Я не видел, чтобы он выходил. Кто принес записку?
– Какая-то старуха. Сказала, что ухаживает за ним.
– Святая Мария! – воскликнул я. – Билкнап возвращает долг и просит прийти?
– Вы пойдете навестить его?
– Полагаю, милосердие этого требует. – Я удивленно покачал головой. – А какая вторая новость? После первой, если ты скажешь, что над Лондоном летают лягушки, я, наверное, не удивлюсь.
Джек опять улыбнулся счастливой улыбкой, которая смягчила его черты.
– Нет, это сюрприз, но не чудо. Тамасин снова ждет ребенка.
Я склонился над столом и схватил его за руку.
– Это хорошая новость. Я знал, что вы хотите еще.
– Да. Братишку или сестренку для Джорджи. Говорит, что в январе.
– Чудесно, Джек, мои поздравления. Мы должны это отпраздновать.
– Мы пока не объявили об этом. Но приходите на небольшую вечеринку, которую мы устроим на первый день рождения Джорджи, двадцать седьмого. Там и объявим всем. И не могли бы вы попросить прийти Старого Мавра? Он хорошо ухаживал за Тамасин, когда она носила Джорджи.
– Гай сегодня придет ко мне на ужин. Вечером я попрошу его.
– Хорошо. – Барак откинулся на спинку стула и удовлетворенно сложил руки на животе.
Их с Тамасин первый ребенок умер, и одно время я боялся, что беда навсегда разорвет их отношения, но в прошлом году у них родился здоровый мальчик. И вот теперь Тамасин уже ждет второго ребенка, так скоро… Я подумал, как успокоился в последнее время Барак, как он не похож теперь на того беснующегося парня, выполнявшего сомнительные поручения Томаса Кромвеля, когда я познакомился с ним шесть лет назад.
– Чувствую, я воспрянул духом, – сказал я. – Возможно, в конце концов, в этом мире может происходить и что-то хорошее.
– Вам надлежит доложить о сожжении казначею Роуленду?
– Да. Я заверю его, что мое представительство от инна было замечено. Среди прочих Ричардом Ричем.
Джек приподнял брови:
– Этот негодяй был там?
– Да. Я не видел его целый год. Но он, конечно, меня запомнил. И бросил на меня злобный взгляд.
– На большее он не способен. У вас на него слишком много материалов.
– У него был обеспокоенный вид. Не знаю почему. Я думал, нынче он высоко взлетел, считает себя ровней с Гардинером и консерваторами. – Я посмотрел на Барака. – Ты поддерживаешь связь со своими друзьями, с которыми вместе служил Кромвелю? Слышал какие-нибудь сплетни?