Меня вызвали из моей конторы в Линкольнс-Инн[1] к казначею, мастеру Роуленду. Несмотря на мой статус сержанта[2], самый высокий для барристеров, мастер Роуленд меня недолюбливал. Думаю, его самолюбие так и останется уязвленным с тех пор, как три года назад я – совершенно заслуженно – проявил к нему свое неуважение. Сейчас, здороваясь со снующими туда-сюда юристами в черных робах[3], я перешел мощенную красным кирпичом площадь, залитую ярким солнечным светом, и посмотрел на окна Стивена Билкнапа. Это был мой старый враг, как в суде, так и вне его. Окна были закрыты ставнями. Он болел с начала года, и уже много недель его никто не видел. Говорили, что он при смерти.
Подойдя к кабинету казначея, я постучал в дверь, и резкий голос пригласил меня войти. Роуленд сидел за столом в своем просторном помещении – все полки на стенах кабинета были уставлены тяжеленными юридическими томами, демонстрируя статус его владельца. Это был старый, за шестьдесят, человек, тощий, как щепка, но твердый, как дуб, с узким морщинистым нахмуренным лицом. Он щеголял седой бородой, длинной и раздвоенной по нынешней моде, тщательно расчесанной и доходящей до середины его шелкового камзола. Казначей очинивал гусиное перо и, когда я вошел, поднял на меня глаза. Пальцы у него, как и у меня, были в пятнах от многолетней чернильной работы.
– Дай вам Бог доброго утра, сержант Шардлейк, – проговорил он своим пронзительным голосом и положил ножик.
Я поклонился.
– И вам, мастер казначей.
Роуленд махнул рукой в сторону табурета и сурово посмотрел на меня.
– Как идут ваши дела? Много ли разбирательств внесено в список Михайловской судебной сессии?[4]
– Довольно много, сэр.
– Я слышал, вы больше не получаете работы от стряпчего королевы, – как бы невзначай сказал казначей. – В этом году никакой.
– У меня куча других дел, сэр. Все время занимает работа с гражданскими исками.
Мой собеседник наклонил голову.
– Я также слышал, что некоторых придворных королевы Екатерины допрашивали в Тайном совете. За еретические воззрения.
– Ходят такие слухи. Но в последние месяцы кого только не допрашивали!
– Последнее время я частенько видел вас на мессе в церкви нашего инна. – Роуленд сардонически улыбнулся. – Проявляете должное благочестие? Разумно в наши бурные дни. Посещать церковь, избегать всяческой дискуссионной болтовни, следовать желаниям короля…