, во всяком случае, ходили такие слухи. Он становился все более и более могущественным, пока, словно черная дыра, не исчез полностью за горизонтом событий собственного могущества.
– Надеюсь, он не слишком эксцентричен, – сказал Макс.
Другие члены их группы – Салли, Эми, Элизабет и Джордж – были настроены более оптимистично. Но все они испытывали беспокойство по поводу того, как необычно их встретили, а вернее, не встретили, – никто не пришел навестить их, пока они, озадаченные, не разошлись по своим комнатам.
Арт, как и всегда, спал хорошо и с рассветом проснулся от низкого уханья совы. Прямо под его окном журчал ручей. Стоял серый рассвет, воздух полнился обволакивающим сосны туманом. Откуда-то из недр здания донесся щелчок закрывшегося замка.
Он оделся и вышел. Все было насквозь мокрым. Ниже, на узких плоских террасах перед зданием, тянулись грядки с салатом и ряды яблонь, обрезанных и подвязанных так, что они больше походили на раскидистые кусты.
Когда Арт спустился к маленькой ферме над прудом, вещи вновь обрели цвет. Под большим дубом простиралась, словно ковер, лужайка. Арт подошел к дереву, будто его тянуло туда, тронул его грубую, потрескавшуюся кору. Затем он услышал голоса: по тропинке к пруду приближалась группа людей в черных гидрокостюмах с досками для серфинга и с длинными свернутыми крыльями дельтапланов. Когда они проходили мимо, он узнал людей, которых видел накануне на кухне, и водителя. Водитель помахал ему и пошел дальше. Арт направился к пруду. В соленом воздухе разносился низкий шум волн, в камышах плавали птицы.
Через какое-то время Арт вернулся по тропинке и в столовой комплекса нашел пожилых поваров, пекущих блинчики. После того как Арт и другие гости поели, вчерашний водитель провел их вверх по лестнице в большой зал заседаний. Они сели на диваны, составленные квадратом. Большие панорамные окна по всем четырем стенам пропускали достаточно серого утреннего света. Водитель уселся в кресло между двумя диванами.
– Я – Уильям Форт, – сказал он. – Рад видеть всех вас здесь.
При ближайшем рассмотрении он оказался странным стариком. Его лицо, словно следы вековых тревог, избороздили морщины, но в тот момент на нем можно было прочесть лишь безмятежность и отрешенность. «Шимпанзе, – подумал Арт, – проведший много лет в лаборатории, а теперь постигающий дзен». Или просто очень старый серфер и дельтапланерист – потрепанный, лысый, круглолицый, со вздернутым носом. А теперь переводящий взгляд с одного на другого. Сэм и Макс, которые не обращали на него внимания, пока он оставался водителем или поваром, чувствовали себя неловко, но он, кажется, не замечал этого.