Не успел.
Шустряга прыгнул, загородил дорогу,
бежать стало некуда. Ростом с меня, но поджарый, мускулистый, даже
под лохмотьями видно, чумазая харя сияет счастьем, рот ощерился
гнилыми зубами. Такими меня самого будут жрать, если сдамся.
— Мммммя-а-а-ско! — протянул
гнилозубый рот, а древко копья метнулось неуловимо, ткнуло меня под
дых. Твою же мать, больно как! Рухнул на спину, перевернулся, еще
получил. Спешить ему некуда, ублюдку, наслаждается процессом! Мне
бы камень побольше, а тут лишь песок — его и кинул грязнуле в лицо.
Снизу вверх. Чуть самому глаза не запорошило, но врагу досталось по
полной программе. Копье оборванец не выронил, лишь зарычал и
схватил меня свободной рукой, потянул к себе. Мой кулак лупанул ему
в зубы, но бестолку, а стальные пальцы нашли моё горло,
сдавили.
— Мяс-с-ко... ухр-р-р!!!
Последний звук прозвучал диссонансом
ко всем предыдущим — слишком жалобно, что ли. Глаза врага
раскрылись в изумлении, руки ослабли. Начал заваливаться на меня —
только теперь стало видно три оперенных прутика, торчащих из спины.
Заодно прояснилось, почему меня до сих пор не рвут толпой — некому!
Самые шустрые бегуны обнаружились в нескольких метрах, утыканные
стрелами как подушка-игольница, остальные бегут к своим хижинам. Со
скальной стены на нас смотрят люди с длинными, в человеческий рост
луками, всё серьезно! Не похоже на костюмированную киношку!
Спасителей надо благодарить, потому я махнул рукой и успел даже
крикнуть.
Потом меня ударило в плечо.
Глянул на что-то лишнее, торчащее
прямо из мышцы — очередная стрела, разумеется — боли пока не
почувствовал, зато очень сильно захотелось блевануть. Так, от
стресса. От осознания самого факта: меня пробили грязной деревяшкой
с железом на конце, и вряд ли в этом странном мире существуют
антибиотики!
Последняя разумная мысль — потом я
рухнул на спину и замер. На инстинктах. Как жук, который
притворяется дохлым, чтобы никто не сожрал. Гордость — штука
хорошая, но стрелы выглядят убедительнее!
Добивать меня не стали, да и следить
поленились. Стена, наконец, опустела, а я пополз прямо к ней, в
«мертвую зону» под самой скалой. Метров двадцать, показавшихся
марафонской дистанцией. Адреналина хватило как раз до финиша, потом
стало вовсе плохо. Легкие разорвало кашлем, башка закружилась,
попробовал встать и сразу упал. Кирдык мне, похоже. Плечо
превратилось в очаг боли — кость, вроде, не задета, но мышцу
прошило насквозь. Набрался решимости, заломил здоровую руку за
спину, потрогал. Нормальный такой наконечник, классический! С двумя
зубьями! Вытянуть невозможно, а сломать древко, как делают киношные
воины... ну, не знаю! Тем, кто это снимает, самим бы вогнать
полметра древесины толщиною в палец — пусть переломят одной рукой,
прямо в собственном мясе!