– Ты так на нее
похожа, – печально улыбнулся Полянский. – Смотрю на тебя,
и будто вижу Рэйчел в те годы, когда мы были молоды и так же
безрассудны. Но ты…
Лиса мысленно достроила фразу:
«никогда не станешь такой». Куда бы она ни шла, с кем бы ни
говорила – всегда натыкалась на сравнение. Людей будто
заклинило: «Рэйчел, Рэйчел…»
– Конечно, я не Рэйчел.
Ведь у меня нет ее знаний, нет связей, у меня даже имени нет. Я
всего лишь ее тень. Плохо срисованная копия. Ты это хотел
сказать?
Марк сжал губы в тонкую
ниточку. Взгляд прожег.
– Не говори так. Ты даже
не представляешь, насколько ценна и что можешь сделать для будущего
эспиритуалов. Твои способности…
– Бесполезны! –
вспылила Лиса, надоело с детства слушать одно и то же. – Какой
от них прок, если я не имею права ими пользоваться? И вовсе они не
уникальные. Дэн Кальбери тоже обладал даром пирокинеза.
– Только жил он шестьсот
лет назад, а парапсихологи по сей день спорят, существовал ли этот
человек вообще. Пойми, дело даже не в способностях.
– А в чем?
– В твоем геноме, он
абсолютно чист. Рэйчел никогда не принимала псион, как и
ты.
– А мой отец? Тоже не
принимал? – ехидно спросила Лиса.
Марк потупил взгляд и принялся
теребить дужку очков.
– Не знаю, – выдавил
он.
– Вот именно. Она никогда
о нем не говорила, делая вид, что нашла меня в капусте.
– Не ёрничай, –
остудил Марк и затянул тоном, годным для публичных агитаций: –
Пойми, псион вовсе не лекарство от одержимости. Это наркотик,
разрушающий наши гены, купирующий мутации. Орден превратил нас в
подконтрольное стадо, снабдив чипами, а потом сделал каждого
эспиритуала наркоманом, неспособным дышать без псиона. Люди нас
боятся, отказываются признать, что эспиритуалы – новый виток в
эволюции человечества. Сколько длится это глупое противостояние?
Костры инквизиции все еще горят, только теперь в иной форме, но
никто не желает этого замечать. Политики делают вид, будто проблемы
нет, а есть лишь угроза с нашей стороны. Обществу и подавно
плевать. Их волнует одно: чтобы эспы – одержимые, психи,
колдуны и ведьмы – не ходили в школу с их детьми, не трудились
рядом с ними в новых офисах. Чтобы держались подальше, а лучше
вовсе исчезли. А ты – доказательство того, что можно жить без
псиона и не стать одержимым, даже сделаться сильнее.
Лиса не слышала слов дяди.
Перед глазами стояла жуткая картина: академия Психеи, стеклянная
комната и она… Маленькая плачущая девочка, запертая внутри. А рядом
дисплеи и медицинские манипуляторы, и на висках холодные присоски
датчиков, и на исколотых руках катетеры для капельниц…