Все это время Рэйн терялся в
догадках. В какое дерьмо вляпался на этот раз? Как попал на
корабль? Почему все еще жив? Последнее, что помнил: тюрьма и казнь.
Потом – пустота, словно из памяти вырезали фрагмент, как
вырезают неудачный дубль при монтаже фильма. Он пришел в себя в
какой-то больнице семь дней назад, во всяком случае, так полагал.
Медики ничего не говорили, лишь делали записи и проводили тесты.
Когда Рэйн начинал о чем-либо расспрашивать, то получал дозу
успокоительных и сил ворочать языком не оставалось. Однажды
навестила доктор с пепельными волосами, та, чье лицо он видел во
сне. Доктор сказала, что скоро все прояснится, нужно только
набраться терпения. Жаль, что больше она не приходила.
В безделье время превратилось
в тошнотворную бесконечность. Из развлечений: пересчет шурупов в
листах обшивки, отжимания да гидробокс. Перекинув через плечо
полотенце, Рэйн прошел в застекленную кабинку. Привычки петь в душе
он не имел, однако старая пиратская песня о Черной Бэтси, в честь
которой когда-то назвал свой корабль, никак не шла из
головы.
Самозабвенно Рэйн горланил
незамысловатые слова:
Черная Бэтси, милая
Бэтси,
Ты изгонишь печаль
поцелуем,
Страстью шрамы излечишь в
груди,
А на утро оставишь
улыбку,
Но так и не сможешь
уйти.
Вытянув последний куплет, он
зажмурился и подставил лицо под хлесткие капли, представляя ливень.
Но воображение почему-то сбоило, и вместо дождя, бьющего по
обледеневшим тротуарам родного Лост-Сити, перед глазами всплыл
«Бастион» и «Убойная».
Вроде бы приговор получил,
вроде бы умер…
Зеркало запотело. Рэйн смахнул
рукой конденсат и на всякий случай ощупал лицо. Нет, не умер.
Больно свеж для покойника. Все тот же ежик черных волос, тот же
небольшой шрам на левой скуле, и отметины на торсе никуда не
делись. Вот царапины на груди от шрапнели, а вот пуля, которая при
первом штурме досталась. Справа, на уровне третьего ребра, длинный
грубый шрам – поймал бронебойную в битве за долину Харт. На
спине красными полосами рассыпалось напоминание о Кавире.
Предложения медиков «подравнять» Рэйн упорно игнорировал. Каждый
раз, глядя в зеркало, он думал об ошибках, и уроки войны навсегда
отпечатались в памяти такими же глубокими шрамами.
Обмотав бедра полотенцем, Рэйн
вышел из гидробокса. Только потянулся за одеждой, сложенной
аккуратной стопкой на матрасе, как за дверью послышались быстрые
шаги. Он прислушался: двое. Странно. Обычно шаги принадлежали
одному и тому же человеку, который строго по расписанию приносил
завтраки, обеды и ужины.