О, женщины!!! Закройте глаза… Не дышите… Не смотрите – вам лучше об этом не знать и не догадываться… Это мужская работа…
Под кроватью в истерике, в предсмертных конвульсиях билась и дрожала лапками и хвостом огромная серо-рыжая бестия – вожак стаи весом в добрых семь кило. Ее шея была надежно сдавлена пружиной, изо рта струйкой сочилась и капелька за капелькой падала на пол алая кровь. Рот ее был немного приоткрыт и смотрел на меня предсмертным крысиным оскалом. Ее острая мордочка лежала в лужице крови. Я, тяжело скрипя сапогами по полу, словно пьяный свирепый мужик, одетый в красную холщовую рубаху до колен, протопал по комнате к камину и взял в свои руки топор, хороший увесистый топор, таких топориков веками… много бродит по Руси. Мое лицо скривилось в злобной усмешке, я заточил ножи и остервенел, враг не заслуживал пощады. Подошел к кровати, склонился над крысоловкой, усмехнулся своей удаче. Взмах рукой и резкий удар обухом топора, с короткого размаха. На тебе, сука, получи свое… Противник повержен, крысиная стая потеряла вожака, полдела сделано. Что есть войско без полководца, так, сброд себе ходячий…
Я же с этого момента превратился в лионского мясника… После удара обухом топора от головы крысы осталось лишь сплошное месиво, а хвостик и лапки крысиные перестали беспричинно и хаотично подрагивать по сторонам, дух покинул ее тело. Я отставил топор в сторону, вытер рукавом холщовой рубахи со лба пот и ошметки крысиных мозгов, подошел к камину и взял в свои руки мой любимый малиновый совок, хороший домашний совок, служивший мне верой и правдой не один годок. После чего возвернулся к крысоловке, разжал пружину и задвинул крысу на совок. Будешь теперь, сука, знать, чья это земля.
Вышел с совком на улицу… Ночь прохладная и ясная. На небе светит луна, свежо – светло как днем, я вступил в рукопашную схватку с противником. Луна правит бал – она сегодня светит ярче обычного и согревает своим холодком душу мою осиротевшую. Я приготовился к тому, чтобы отшвырнуть поверженную крысу за забор без всяких на то церемоний… На съедение завывающим за забором бродячим и голодным псам, сбежавшимся на предстоящее пиршество со всей округи…
Но в это самое время все затрепетало вокруг, псы прижали головы с хвостами к земле… и притихли. Недалеко от озера, прямо с его края, послышался едва различимый по звуку стук копыт. Вскоре слегка приглушенный ветерком стук перешел в отчетливый топот, послышалось лошадиное ржанье. А вслед этому поднялся сильный порывистый ветер, луна скрылась за облаками, на дворе стало темно, как перед грозой. Вековые сосны гнулись к земле, пожелтевшая и все еще не опавшая листва слетала с крон деревьев и опадала на землю. Я держал в одной руке совок с дохлой крысой, а другой ухватился за дверь, так, чтобы меня не оторвало от земли и не понесло вдаль по линии горизонта к заоблачным высотам. Но было разыгравшаяся стихия сразу и внезапно стихла. Так же внезапно стихла, как и поднялась до этого. Упругие деревья распрямились и обрели прежнею вековую стать, опавшие листья перестали кружить и легли на землю… Луна медленно выползла из-за облаков. Стало тихо на дворе… Так тихо, что я отчетливо слышал гулкие удары сердца в своей груди…