Жена Егора была одета по погоде, в белые кроссовки на высокой подошве, потертые джинсы с дырками в нескольких местах и футболку с коротенькими рукавами, бесконечно болтающуюся на ней, словно вывешенное после стирки белье на ветру. Джинсы, как и красного цвета футболка, тоже болтались на ней, и все оттого, что она была необычайно тонка. Футболка модная, трепыхалась на ее теле от малейшего дуновения ветра. Анжела напоминала мне в этот момент высушенную и выцветшую мумию. Через минут десять подул легкий ветерок, Анжела съежилась от холодка, судя по всему пробравшего ее до косточек, накинула на свои плечи куртку, сложила на груди руки, склонила к рукам голову и снова прикрыла глаза…
Егор, почувствовав спиной незначительные перемены, произошедшие в поведении жены, обернулся к нам. С первого взгляда, это был спортивный и подтянутый мужчина. Свидетельством тому были бицепсы и футболка черная и с короткими рукавами, плотно обтягивающая его широкую грудь. Его ноги были накачаны, как у штангиста, и напоминали собой изогнутое деревянное колесо. Черные длинные волосы на голове Егора завивались и волнами накатывали на его плечи. Ростом он был выше своей супруги, но ненамного. Судя по той дотошности, с которой он приготавливал на мангале шашлыки, он был человеком упрямым и задиристым. Он был старше своей супруги, в первом приближении, лет на десять, а исполнилось Егору к тому дню пятьдесят шесть лет. Егор был не только круглолиц, но и розоват цветом кожи своего лица.
Угольки дымились, свиной шашлык покрывался корочкой, ароматный запах жареного мясца, исходивший от мангала, служил тому подтверждением, а заодно и раззадоривал мой слегка погрустневший желудок… От нечего делать, я начал разговор… Тем самым возвратив супругов к повседневной суетности…
– Егор, извини за нескромный вопрос, ты не скажешь, как давно ты знаком с Всеволодом?
Анжела приоткрыла глаза, подняла от груди голову и улыбнулась. Она взглянула на мужа, ожидая, что Егор ответит на это мне. После того как Анжела сдвинула губы, ее лицо немного оживилось… Скорее преобразилась. Она одной незначительной улыбкой, одним движением губ расцвела. И уже не напоминала выцветшую мумию, а походила собой на приунывшую березку. В этот самый момент мне причудилось, что из глаз Анжелы вот-вот потечет сок березовый. Егор же, взглянув на жену, но не без раздумий ответил мне: