– А я-то с какой стати стал подлец?!
– С такой стати!
Всеволод сбавил обороты, и я тоже взял себя в руки, мое веко перестало дергаться. Я отошел от скульптора и сел обратно на табурет.
– Как прикрыл-то? Да не кипятись ты, Сев. Сядь, успокойся…
В мои планы явно не входило сегодня стреляться с моим соседом, стоя у барьера – из-за какого-то там французика. Которого я и знать не знал, и видеть не видел в своей жизни ни разу…
После того как крышка слетела и пар из чайника вывалил наружу, скульптор в миг потерял былое раздражение и продолжил разъяснять мне, тупому, все обстоятельства по делу поручика Жоржа Дантеса и поэта, а заодно и камергера Александра Пушкина. Кипятиться-то он перестал, но до конца все же не остыл и покой умиротворенного рассказчика пока все еще не обрел. А посему он уселся на диван и продолжал свое премного любопытное повествование. Продолжал чуть рассерженно, но успокаиваясь постепенно, с каждым новым произнесенным им словом. Скульптор продолжал:
– Понимаешь, Дантес знал, что Пушкин стреляет только в сердце и без промаха и поэтому-то и подложил себе заранее, до дуэли, под сердце портсигар. Раненный в живот, Пушкин своим выстрелом попал ему в портсигар, после чего пуля срикошетила в руку Дантеса и ранила его. За это секундант Пушкина, подполковник Данзас, Дантеса на дуэль вызвал.
– Дантес и Данзаса, что ли, до кучи прихлопнул?
– Б… Вадим, как с тобой все-таки тяжело разговаривать, ты вообще, что ли, ничего не знаешь? Данзас ни одной дуэли не проиграл за свою жизнь. Если хочешь знать, он на дуэлях стрелял только в голову противнику, он не промахивался вообще. А если его вызывали на дуэль, то он выбирал в качестве оружия шпаги, а не пистолеты. К твоему сведению, дуэль на шпагах – самая страшная и жестокая из возможных дуэлей. Дуэлянты стоят напротив друг друга, выставив вперед одну ногу, и дуэль прекращается, если только один из них уберет выставленную вперед себя ногу. Дантес испугался драться с Данзасом и сбежал за границу, после того как его помиловали и выпустили из тюрьмы… Сосед, ты что, смеешься? Ты только подумай? Как это мой дедушка этому всеми презираемому мерзавцу мог пожать руку… Ты что?! – Сказав это, Всеволод вовсе успокоился… Окончательно!
Я же после этих его слов понял, что мне сегодня с утреца не суждено будет глотнуть кофейку за компанию со стариной Дантесом, его здесь явно не ждут и не жалуют… Как жаль, как жаль!