Мотивы, побудившие Ольгу принять христианство, составляют одну из ее загадок, ибо источниками они никак не освещены. «Похвала блаженныя и великия княгини Олги» (XVI век) говорит об этом так:
«Блаженная же великая княгиня Олга по смерти мужа своего Игоря, великаго князя рускаго, освященна бывше божию благодатью и в сердцы приимши божию благодать».
И все. Никакой конкретной причины нет. Не являлась ей во сне Богородица, не излечивалась она по чьей-то молитве от болезни, не впечатлили ее подвиги какого-либо святого или мученика, и никакой святитель не убеждал ее в ложности идольской веры. Никакого чуда из тех, что обращают язычников, с нею не произошло. И даже традиция никакой легендой на этот счет ее не наградила. И тем не менее подобные решения, принципиально меняющие судьбу и личности, и целой державы, не принимаются просто так.
Разгул для фантазии тут самый широкий. Мотивы могли быть самые разные: от личной душевной тяги до холодного политического расчета. А скорее всего того и другого понемножку. Я постаралась осветить ее мотивы, как они мне представляются. Эльга в данном романе, почти не выходя из дома, тем не менее ведет напряженную работу мысли и совершает духовное путешествие, которое уже скоро приведет ее к необходимости на самом деле отправиться в путь за Греческое море – легендарный путь, который выведет на новую дорогу всю огромную землю Русскую. И это будет не только первый случай в русской истории, когда глава государства выезжает за границу с посольством, а не с войском – людей посмотреть и себя показать. В следующий раз нечто подобное было предпринято лишь много веков спустя, когда Петр Первый, тоже осознавший необходимость больших перемен, снарядил в Европу свое Великое посольство.
Смолянская земля, 3-й год княжения Станибора
– Янька, вон твой жених.
Сестра, Ведома, взяла Прияну за плечи и немного подвинула, чтобы та могла выглянуть между рукавами стоящих впереди мужчин.
Прияна потянулась на цыпочки и сразу поняла, кого ей показывают. Как она была единственным ребенком среди смолянских бояр, собравшихся перед гридницей в Свинческе, так Святослав, сын Ингвара киевского, оказался единственным подростком в рядах входившей в ворота дружины.
– Он еще маленький, – разочарованно пробормотала Прияна.
Она ожидала большего от нынешнего владыки земли Русской, за которого ее два года назад сосватали Ингвар и его жена Эльга.