Обстоятельства располагали к вылазке, но из головы не шли слова Михаила о Лилит. Я так давно не вспоминала о злобной демонессе, что боль от утраты могущества почти стихла. Мне никогда не была нужна какая-то сверхсила, но наличие такого количества опасных врагов требовало умения защитить себя и дорогих мне существ. Порой я думала над тем, что магия иссякла, потому что ушли враги… Кто знает? Но если ради пробуждения силы придётся подвергнуть опасности Михаила и моих малышей, то такая сила мне не нужна!
– Сью!
– Давай же!
– Наша ведьма, наконец, уснула!
За эти пять лет адский щенок превратился из малыша в подростка, что значительно повлияло на его размеры. Правда, морды остались такими же бестолковыми и не в меру разговорчивыми. Бармалей по праву мог считать себя самым близким мне существом во Вселенной, даже Михаил и Клодия были не в курсе некоторых тайн, о которых знал этот пушистый проныра!
Услышав голос Бармалея, я вскочила с кровати и, засунув ноги в заранее подготовленные кроссовки, вышла на террасу, где меня уже ждал мой «конь», виляя хвостом от восторга.
– Приключения!
– Наконец-то!
– Мы так давно не делали вылазок!
Усевшись на спину друга, я почесала одной из голов за ушами и услышала в ответ довольное урчание:
– Ты знаешь, куда я хочу попасть. Это может быть опасно, – тихо сказала я, почёсывая другую голову пса. – Лилит где-то неподалёку. Даже без магии я чувствую это, но мы должны убедиться, что кинжал на месте!
Все три головы дружно закивали, и Бармалей сорвавшись с места, побежал по ночному парку, оббегая попадавшиеся по пути ожившие статуи. Хоть Вингроты и вернулись в Ад, наша ночная охрана продолжала нести свою службу. В ту ночь, когда Вэлиал и Люций напали на виллу с отрядом низших демонов, многие статуи были разрушены, но благодаря Теодору и Клодии большую часть удалось спасти.
Пока адский пёс нёс меня по своей звёздной тропе к ближайшему входу в Ничто, я думала о том, как быстротечно время, проведённое в счастье. Появление двойняшек изменило уклад жизни на вилле: Михаил стал больше времени проводить дома, посвящая каждую свободную минуту мне и детям. Мой суровый падший ангел оказался не только лучшим мужем на свете, но и прекрасным отцом.
Каждый раз, когда он тихонько вставал ночью к кроватке, сам кормил малышей завтраком или придумывал новые игры, забавляя двойняшек своими фантазиями и магическими фокусами, мне казалось, что мягче и добрее существа нет во всей Вселенной. Но Михаил умел во время стать таким строгим, что Катрина и Леон всё понимали без слов: им было достаточно отцовского взгляда.