Впрочем, и голос Вариного братца звучал не менее сурово:
— Скажи-ка мне, пташечка, а каким таким невероятным образом в этом диком «пасьянсе» моя драгоценная сестрица нарисовалась?
— Где-где нарисовалась? — начиная нервничать, Катя прикусила нижнюю губу.
Неужели нельзя нормальными словами изъясняться?
Наверняка специально заставлял ее дурой себя чувствовать!
— Говорю, откуда ты знаешь мою сестру? — повторил он после непродолжительной паузы. — С каких это пор в ее окружении шл*хи появились?
Упс!
Кажется, кто-то несказанно рассвирепел при одной только мысли… что любимая сестричка общается с порочными девицами.
А самому, значит, можно? Лицемер!
Серьезно опасаясь потерять равновесие, ибо тянул ее на себя Эдгар довольно сильно, Катя машинально уперлась ладонями в его обнаженную грудь.
Не лучшая точка опоры, но выбирать не приходилось.
Новый знакомый слегка дернулся, точно от легкого электрического импульса, пробежавшего по обнаженной коже в момент соприкосновения их тел.
Надрывно запыхтел, подобно гигантскому паровозу.
— Отвечай! — рявкнул нетерпеливо, пробуждая невероятную дрожь во всем девичьем теле. А вместе с ней пробудилась и злость.
На него. На саму себя. На весь белый свет.
— Повторяю для тупых качков, страдающих тяжелой формой тугоухости, — огрызнулась, поражаясь собственной храбрости, — я не шл*ха! И вообще никакого отношения к эскорту не имею!
Повисла столь гробовая тишина, будто весь мир поставили на паузу и предусмотрительно отключили звук. Спустя некоторое время мужчина наградил ее острым взглядом. Непроницаемым. Хищным. С легким прищуром.
— Как ты меня назвала?
Катя едва в лицо ему не рассмеялась от нелепости ситуации.
Вот ведь, какой обидчивый нашелся!
Ее, значит, и с*чкой можно… и шл*хой.
Двойные, мать их, стандарты!
На свой страх и риск Катерина проигнорировала вопрос, переходя в наступление:
— Да будет тебе известно, в этой комнате мне велел разместиться сам хозяин дома! Хозяин, понимаешь?! Собственно этим я и занималась и никого не трогала. Ждала себе спокойно Варю, которая должна была одолжить мне свое платье, чтобы я могла переодеться и спуститься к праздничному столу. Однако стоило раздеться, тут же нагрянул какой-то взбесившийся мужик и начал тыкать в меня своим этим… членом!
Похоже, столь гневная тирада подействовала на него отрезвляюще, ведь в следующее мгновение с абсолютно ошарашенным выражением лица Эдгар отступил на шаг.