– Я хочу устроить небольшую вечеринку завтра вечером, – сказал я. – Буду я, мой лучший друг и его девушка.
– Звучит заманчиво. Ну прямо море веселья.
– Я хочу особенную вечеринку. – Я вытащил деньги, и дочь гекамистки закатила глаза. – И уверен, что твоя мама могла бы помочь мне сделать ее совсем особенной.
Она закусила нижнюю губу и потерла больную руку:
– У тебя на уме что-то конкретное?
Я изложил ей свою идею, и она рассеянно кивнула, не отрывая взгляда от денег.
– Так ты ей расскажешь?
Она перевела взгляд на меня и сощурилась:
– Ты Маркос Уотерс, верно? «Уотерс. Бытовая техника»? Один из братьев?
– Да, это я.
– Фамильное сходство налицо.
Должно быть, все дело в наших черных волосах, голубых глазах и римском носе. Поставь нас всех рядом и получишь снимок одного и того же человека в разном возрасте.
– Спасибо.
Она улыбнулась и наклонила голову:
– Это был вовсе не комплимент.
Я тоже улыбнулся. Мы отклонились от темы разговора, и, казалось, она вот-вот собиралась обернуться драконом. Как и любой парень, я любил старую добрую пикировку, но меня не оставляло ощущение, что, возможно, на самом деле вся эта перебранка не имела никакого отношения к флирту. Однако мысль о том, что я ей не нравлюсь, казалась дикой. Я был просто душкой. Все об этом знали.
– А ты можешь быть настоящей сучкой, ты в курсе?
– Это тебя не касается, – сказала она, забирая у меня деньги. – Я и сама гекамистка. Я создам заклинание для тебя.
– О, черт, – воскликнул я. – Ладно.
Она была совершенно не похожа на гекамистку. Не какая-нибудь древняя старуха, вроде тех, что выступали по телевизору, отстаивая права гекамистов. И не отталкивающая, странная колдунья из кино, дряхлая, горбатая и что-то бормочущая себе под нос. Образ тощей гекамистки без бюстгальтера, помешанной на природе, ей тоже не подходил. Я думал, молодых гекамистов вообще не осталось. Двадцать лет назад кучка гекамистов попыталась надуть правительство Франции, и теперь все супермаркеты и рестораны находились под постоянным надзором. Вступать в ковен практически везде стало нелегально, а те гекамисты, что остались, тихо сходили с ума и вымирали.
Все в жизни этой девушки было вне закона.
Она медленно пересчитала деньги, не глядя на меня.
– Ты ведь не станешь на меня доносить, не так ли? – намеренно равнодушно спросила она.