Жан-Александр де Саваж не умел никуда приходить с запасом
времени, он всегда являлся за минуту до начала чего бы то ни было.
В разные времена жизни эта его особенность вызывала непонимание у
разных людей, но он ничего не мог с собой поделать. Или не хотел.
Чего ради приходить заранее и слоняться от стенки к стенке или
ждать? Да здравствует последний момент.
Проснуться дома – в лучшем доме на свете, его квартира даже
лучше фамильного особняка на улице Сент-Антуан. Тому особняку лет
шестьсот, то есть – его наружным стенам, которые трепетно
сохраняются от древнего графа Жана-Луи. А его квартира – это
верхний этаж дома на улице Лиловых Гиацинтов, и он даже согласен
приплачивать садовнику, чтоб тот в нужное время высаживал на его
окнах и балконах эти самые гиацинты – тут так принято. Его квартира
удобна, потому что сделана под него и его нужды, и не несёт на себе
груз поколений, со всей их славой и всеми их глупостями. В ней есть
место для всего – для чтения в тишине, для чашечки арро с утра, для
беседы с глазу на глаз, для вечеринки с узким кругом друзей, и для
любовного свидания тоже. Хотя, конечно, Жан не любил приводить в
эту квартиру женщин, потому что – это его территория, и ему не
хотелось делить её с кем бы то ни было. А женщины тут же претендуют
на то, чтобы заселиться, пустить корни, оставить какие-то свои
необходимые мелочи и желать возвращения. Поэтому в квартиру на
шестом этаже попадали только редкие экземпляры. Скажем, вчерашнее
свидание отлично произошло вовсе не на его территории, он оставил
свою даму спать у неё дома, сам вернулся к себе и тоже отлично
выспался. Утром, почти не просыпаясь, привёл себя в подобающий вид,
выпил чашку арро – из машины, но возиться с приготовлением было уже
некогда, и отправился в конференц-зал Магической Академии Паризии,
где уже десять лет имел честь преподавать студентам основы
некромантии.
Да, Жан-Александр граф де Саваж, профессор, единственный ребёнок
своих родителей и наследник великого магического рода, уродился
некромантом. Такая коллизия нет-нет, да случалась у Саважей в
последние сто пятьдесят лет – после того, как наполеоновский маршал
Дени де Саваж взял в жёны некромантку. Наследственность спала
где-то в генах и проявлялась даже не в каждом поколении, и сам Жан
был сыном боевого мага и воздушницы. Однако, некромантом был брат
деда, и кто бы знал, кем бы родились его собственные дети, если бы
они у него были? Но детей не было, зато другими достижениями можно
даже не хвастаться – сами за себя говорят.