***
Женевьева Фиоре очень терпеливо выслушала все-все-все, подавая салфетку за салфеткой, пока я плакала, уткнувшись в подушку. На полу скопилась приличная куча грязных бумажек, и Джи, раздраженно вздохнув, отпихнула их ногой под кофейный столик.
– Ну и мразь же эта Шерил, – произнесла она, – если хочешь, я могу нанять бродяг – они нагадят ей в машину.
– Я не могу просить тебя об этом, – всхлипнула я, убирая подальше подушку и вытирая ладонью щеки. – К тому же, это не её личная машина.
– Беда, – вздохнула Джи.
Она погладила меня по голове, заботливо заглянула в опухшее лицо:
– Хочешь, мы проведём этот вечер вместе? Я дам сейчас тебе пижаму, тапки, резинку для волос. Ты сделаешь самую тупую и уродливую причёску на свете, мы сядем у телека и будем лопать все, что у меня есть в холодильнике.
Я расстроенно кивнула. Не успела я снова всхлипнуть, как на моих коленях оказались широкие тренировочные штаны и вытянутая толстовка, у ног – тапки с пальцами, а на кухне Джи загрохотала посудой. Она заказала три пиццы, нарезала сэндвичей и вытащила из тайника две бутылки красного вина, все это суетливо занося в комнату и размещая прямо на полу. Вскоре я сидела на пушистом белом ковре, прочесывая его длинный ворс пальцами, а передо мной благоухали простые, но так необходимые блюда: под крышками прели пиццы и подарочная фокачча с вялеными помидорами, на тарелках громоздились пирамидки из сэндвичей, а в вазе коварно подмигивали обертками «Wagon wheels» и «Oreo».
Джи плюхнулась на пол рядом со мной; на ней красовалась огромная футболка, которую она заказала на Ибей, мягкие леггинсы и домашние угги, на голове возвышалась шишка из волос. Я затянула хвост не до конца, создав унылое подобие пучка и, благодарно вытянув ноги в тапках, судорожно вздохнула.
– Ну что, Оливия Джейн Йеллоувуд, – Джи торжественно откупорила вино, разлила его по разнокалиберным стаканам. – Выпьем за тебя, такую классную и уникальную. Мы знаем друг друга уже двадцать лет, и за это время были и ссоры, и примирения. Я люблю тебя, Йеллоувуд. И если что-нибудь случится – ты всегда можешь прибежать вот так ко мне, а я достану бутылку, еду и мы посмотрим какой-нибудь тупой фильм.
– О, Фиоре, – я смущённо отпила вина и ковырнула пятнышко на штанах. – Ты же знаешь, я тоже тебя люблю. Спасибо, что ты со мной.