«Быть может, потому что у вас это хорошо получается?»
- У меня и девок портить неплохо выходит… наверное, - сказал я.
– Вон как на меня смотрели эти молодухи в магазине. А молодость
промчится быстро; ты и сам об этом знаешь. И тратить её на
подсчитывание монет я считаю неправильным. Так что хлебом продолжит
заниматься Полуша, без моего участия в процессе. А прочие кулинары
могут спать спокойно – разорять я их не буду. Во всяком случае,
пока. Пусть они не переживают за свои пекарни: меня сейчас больше
интересуют их незамужние дочери.
В три глотка допил травяной чай.
- И ещё, мэтр, я хотел бы наконец получить свою горячую воду. Ты
мне обещал! Надоело плескаться в ледяной. Раз уж у меня пока есть
свободное время, давай-ка я потрачу его с пользой. Заодно и наведу
порядок в этом гадюшнике. Не жилплощадь, а настоящий хлев. Не
представляю, какую выпечку изготавливал мастер Потус. Но если
судить по его жилью, он был тем ещё засранцем. Одна только его
спальня чего стоит. Как, скажи мне, профессор, я приведу туда даму?
Это ведь не студенческое общежитие.
***
Не уточнял, что именно профессор сотворил с водопроводом, но уже
к полудню я получал из крана тёплую, а главное – чистую на вид воду
баз запаха болота. Пить её я, разумеется, не решился. Хотя мэтр и
заверил меня, что его плетения превращали жидкость, подаваемую в
мой дом через старенькие бамбуковые трубы, едва ли не в
дистиллированную воду. Но предпочтения в питье я оставил прежними –
налегал на разбавленное вино: уже привык разгуливать по Персилю
слегка навеселе.
Избавил спальню мастера Потуса от лишних вещей, насекомых и
грязи. Ну и конечно – от въевшегося даже в мебель запаха пота
прежнего хозяина дома. В этом мне снова помогла магия профессора
Рогова: аромат сосновой рощи после грозы (я сам выбрал запах для
спальни) всё же лучше, чем стоявший раньше в этом помещении смрад
немытого человеческого тела. Оконное стекло в спальне обрело
прозрачность – вечный вечер за окном сменился ярким солнечным днём.
Это напомнило о том, сколько времени прошло с начала уборки.
Я окинул комнату взглядом и решил, что спать теперь буду
здесь.
А пока: не мешало бы пообедать.
***
Ещё спускаясь по ступеням, я услышал голоса Лошки и Полуши –
громкие; доносились те из магазина (фона из болтовни покупателей я
не различил, что показалось мне странным). Пока шёл по лестнице,
мои работники не умолкали. Они если и не ругались, то точно спорили
на повышенных тонах. Причём, мне показалось, что больше возмущался
пекарь; а продавщица словно защищалась от его наездов.