Я покачал головой.
Ветви клёна за окном тоже закачались. Зашелестела листва:
туговато у местных стеклопакетов с шумоизоляцией. Вон и крики
ребятни доносились отчётливо. Радовало, что под окнами не
проносились автомобили. Да что там автомобили – по Лисьему переулку
и гужевые повозки не часто проезжали.
«Нет, старик. Это так не работает. Тут ты неправ. Есть товары
каждодневного спроса. Которые покупают не потому, что они нравятся,
а потому что они необходимы ежедневно. Хлеб, к твоему сведению –
один из них. Не купят ржаной каравай у меня – возьмут его в другой
пекарне. Но возьмут обязательно: альтернативы дешёвому хлебу,
считай, и нет. Туговато в вашем городишке с недорогими продуктами.
А жрать горожане хотят каждый день, да ещё и не по разу. Вот прочие
извращения – да, те могут людям и надоесть».
«Извращения! – повторил призрак. – Да как ты!.. Да как у тебя
язык-то поворачивается нести такую чушь?! Мой медовый хлеб не
извращение! Заруби себе на носу! Он во сто крат вкуснее, чем всё,
что варганили мои конкуренты!.. Был. Он никому не надоедал!
Слышишь?! Небывало такого, чтобы мои медовые караваи оставались
нераспроданными! Усёк, бездельник?! Никогда такого не случалось!
Ни-ког-да! Их всегда раскупали. Пока мой… наследничек не запретил
Полуше их выпекать».
«Поздравляю тебя, старикан».
Я одним глотком допил из кружки остатки вина.
Сбросил сапоги – по комнате пополз запашок моих портянок. Потряс
ногами, сбросил местную альтернативу носкам на пол. Пошевелил
затёкшими пальцами ног.
«Твой медовый хлеб, наверное, был непревзойдённым шедевром,
старик, - сказал я. – Охотно в это верю. Мой пекарь, кстати, тоже о
нём хорошо отзывался. Но медового хлеба нет в ассортименте моей
пекарни. И в ближайшее время точно не будет: не вижу смысла и
надобности вводить новые наименования товара. Во всяком случае,
пока. Нынешний перечень производимых пекарней хлебобулочных изделий
меня вполне устраивает. А этот мёд… Придумаю что-нибудь.
Потом».
Зевнул.
Пустая кружка вдруг скользнула по столу, царапнула столешницу. Я
рванулся к ней – не успел её подхватить. Зажмурился, ожидая
услышать звон разбитой посуды. С глухим стуком кружка ударилась о
доски. Уцелела. Покатилась по полу, вычерчивая окружность. «Крепкое
изделие современных гончаров», - как сказал бы профессор Рогов.