Палитра. Избранная лирика - страница 10

Шрифт
Интервал
– Кто выдумал «это», —
любимой на ухо
шепнул я,
и глухо пронзила тоска:
в объятьях со мною лежала старуха.
– Ты – смерть!
– Нет, любимый мой.
– Наверняка!
Ты – смерть! Так при жизни в любовь
не играют.
Ты – смерть, а со смертью в обнимку
не спят.
…Оделась и дверь за собой прикрывает…
В притворе, я видел —
знакомый мне – взгляд:
Одной из, следящих за мною, наяд.

Голос

Посвящается Андрею Вознесенскому

Поэты московских околиц,
«Мозаики», влюбчивых школьниц,
свой строили неф и портал.
На голос шли.
Голос… пропал.
Он вёл нас пустыней «застоя»
с молитвою огненной – «Гойя»,
метафорой – наповал.
На голос шли.
Голос… пропал.
И хрипло
как треснувший полоз,
и тоньше, чем рвущийся волос,
(-Вы слышали, что Он сказал?)
– ВОСКРЕСНУ Я!
Голос… пропал.

Ты под кого-то, лезвием в нож

Ты под кого-то, лезвием в нож,
ляжешь безропотно, веки сомкнёшь
и, как в морозы, через прищур
выступят слезы, горше микстур.
Кофту накинешь, юбку поправишь,
пьяную чью-то, сплюнешь слюну.
Делаешь вид, что не понимаешь,
как постепенно уходишь ко дну.
Вот она – тиной прикрытая бездна,
вот она – скользкая липкая цвель.
Думала в жизни быть чем-то полезной —
предана цель.
Не обвиняю,
не обвиняю.
Я лишь пытаюсь – руку подать.
Выскользни,
вырвись —
из под – негодяев
и постарайся
на ноги встать.

Блудный сын

Я блудный сын поэзии-
жизнь ярче, чем стихи,
спасительней магнезии,
бурлящий хмель стихий.
Понять картину – Мира,
принять его закон —
пространственный континуум
растерзанных времён.
Отведать сочной ясности
из «кротовой норы»,
влеченья к сингулярности —
Конец ознакомительного фрагмента.
Следующая страница