Испытывая любопытство и робость, он открыл массивную дверь и оказался на краю огромного зала, напоминавшего трапезную средневековых рыцарей. Уходящий в невообразимую высоту конусообразный купол поддерживали такие же высоченные резные колонны, в центре стоял огромный стол, вокруг которого расположилась группа людей, облаченных в черные монашеские рясы с высокими капюшонами, закрывающими лица незнакомцев.
На столе стояли замысловатые хрустальные графины с рубиново-красным вином и высокие кубки с вензелями. Люди, казалось, о чем-то оживленно беседовали, хотя слов их беседы мальчик не мог разобрать.
Неожиданно один из черных монахов, с массивной золотой цепью и медальоном в форме куба на груди, посмотрел на мальчика, и глаза их встретились.
Бледное аскетическое лицо незнакомца искривила неестественная улыбка, смешанная с ненаигранным удивлением, и он помахал мальчику рукой, как бы приглашая пройти в зал и присоединиться к общему застолью. Мальчика особенно неприятно поразил этот жест, словно бы выполненный человекообразным автоматом.
– Проходите, сударь, – раздался вкрадчивый голос. – Раз уж вам удалось пробраться через Коридор, то проходите, присоединяйтесь к нашему столу.
Мальчик в нерешительности уже сделал несколько шагов по залу, когда в его сознании прозвучал неизвестно откуда взявшийся, но до боли знакомый голос. Он как бы пробивался через толщу земли, был сильно приглушен, но довольно отчетлив: «Не смотри, не слушай, погубят тебя!»
Лицо монаха исказилось сначала недоумением, затем злобой, но в следующее мгновение мальчик почувствовал, что зал куда-то исчезает, а сам он, скрючившись, лежит в купе на полке, и его бьет дикий озноб.
«Это летом-то, в жару! – подумал Андрей, приходя в себя после пережитого. – Что это со мной произошло, почему мне так холодно? Я только что, кажется, терял рассудок».
Он повернулся спиной к стене и увидел за столиком маму, которая дула на чай в стакане.
«Что же получается? – в смятении подумал мальчик. – До того, как я попал в этот город, мама вошла в купе, и чай был горячим – и сейчас от стакана пар идет, – а мне показалось, что с того момента несколько часов прошло.»
Мама улыбнулась Андрею:
– Ты уже проснулся, сынок? Вставай, одевайся и иди мыться, а я пока завтрак приготовлю. Что это ты трясешься, как в стужу? – вдруг посерьезнела она. – Тебя что знобит? В купе же жарко!