— Вряд ли… — задумчиво возразил Прохор. — Тот разбойничек говорил, седмица прошла, как они на дороге нас поджидать взялись, а здесь не так давно лиходеи похозяйничали.
Воины угрюмо молчали, говорить не хотелось. Проезжая мимо сгоревшего церковного амбара, ратники заметили рядом с пожарищем человека. Мужик средних лет, погружённый в тяжёлые думы, сидел на голой земле, обхватив голову руками.
— Кто ты, добрый человек? — спросил Евсей.
Незнакомец вздрогнул, опустил руки и повернул к ратникам бледное лицо.
— Они их сожгли… — прошептал он, и из его глаз полились слёзы. — И жёнку мою, и детушек. Они все здесь, — указывая на пепелище, зарыдал мужик в голос.
Приглядевшись, воины увидели обугленные человеческие кости. Дружинники стиснули челюсти и от бессилия сжали кулаки, а человек, всхлипывая, рассказывал:
— Я по делам уехал… к родственникам… в соседний город. Вот вернулся… А здесь вон чего... Как же так? — рыдал он и, подняв лицо к небу, завопил: — Как же так?!
Небо осталось безмолвно, и грудь Евсею словно придавило пудовой глыбой:
— Похоронить бы всех следовало, — хмурясь, выдавил он. — Степан, Богдан Иванович, организуйте всё по чести. А мы с Прохором Алексеевичем княжеские хоромы осмотрим, — проговорил княжич и тронул коня. Далее улица вела к терему Засекина. — Не понимаю я, дядька, — обратился Евсей к Прохору. — Город стеной надёжной обнесён, и дружина немаленькая. Жители вполне могли схорониться в крепости. Ворота закрыть и от разбойников запросто отбиться. Как злодеям такое учинить удалось? Неужто Алексей Григорович отлучился куда? Так не должен был. Нас он дожидался… Собирался вместе с нами казну до Ярославля провожать.
— Не знаю, Евсей, не знаю… — с досадой покачал головой Долматов, подобные мысли мучили и его.
Въехав в ворота дома Засекина, всадники огляделись. Фасады княжеских палат выделялись искусной резьбой, витыми колоннами у крылечка, точёными балясинами лестниц и переходов, ведущих в смежные терема.
— А вот и дружина княжеская... — нахмурившись, кивнул дядька.
Весь двор был завален трупами: кто-то приник у стены, кто-то безжизненно свисал через перила, а кто-то просто уткнулся лицом в землю. Прохор соскочил с коня и осмотрел воинов.
— Смотри, Евсей, дружинники-то не сражались вовсе. Ран на них нет. Похоже, отравлены, — неожиданно предположил Долматов.