– Кто же вам позвонил? – напомнил Пит о себе.
– Ленка… Она и позвонила…. Она и хоронить помогала… Хорошая девка, наша, настоящая. Славка если в кого влюбится, можно клеймо ставить: золотая!
У Пита слегка поехала крыша. Ему даже слышать никогда не доводилась, чтобы так говорили о «другой» женщине. Ему казалось, что это невозможно биологически: понять и простить измену мужа. А уж нахваливать его любовницу… Разве так бывает? Неужели возможны на самом деле такие отношения и такая любовь? Если это возможно в том самом треклятом андеграунде, он был не прочь записать адресок – так, на всякий случай, вдруг утопиться захочется.
– Интересно, – сухо обронил Пит. – Но, как вы думаете, почему их не могли разнять? Получается, Булатов убил…
– Булатов не убивал, – спокойно сказала Таня. И расхохоталась. Правда, невесело. – Булат? Ногами? Кучубея?!! Бред собачий.
– Но Кочин сказал об этом перед смертью…
– Он пошутил!
– Ничего себе шуточки!
– Да нет, ничего вы не понимаете! – рассердилась она. – Или я не могу объяснить… Я поэтому тогда и не пошла в милицию. Что я скажу?.. Это какой-то обыгрыш… Славка играл словами, изменял их, вносил новый смысл… Булата он видел, может, они и подрались… За Ленку? Как же! Святое дело – дать друг другу по морде… Как дети, честное слово!.. Но «булат» – я думаю, что это все-таки нож… Как там у Пушкина? «Все куплю, сказало злато, все возьму, сказал булат…» Славка любил Пушкина цитировать… Да и в милиции могли что-то перепутать, там тоже деятели хорошие… Но ведь его не ножом? – наклоняясь к Питу, спросила Таня, словно в его глазах она могла прочесть ответ на мучившие ее вопросы.
– Вы знаете эту историю лучше меня, – отстранился Пит.
– Да… – протянула Таня. – Почему вас, спрашивается, это может интересовать? Но знаете, популярные лекции об андеграунде я вам читать не буду.
– Но вы можете подтвердить, что ваш муж был значительной фигурой в андеграунде?
Таня пожала плечами.
– Об этом надо спрашивать не меня. Что вы напишите? «Вдова Кочина считает, что он был значительной фигурой в среде андеграунда…» Попробуйте только, я вам первая глаза выцарапаю.
– А кто может это сказать? Булатов?
– Не знаю… Я даже не знаю, как сейчас Игорь живет. Но я схожу, обязательно. Говорят, от него жена ушла. Странно: ждала-ждала, а когда он вернулся… Устала, наверное, так бывает, – Таня обращалась не к Питу, а к портрету Кочубея. Наверное, она могла так сидеть и разговаривать целыми днями.