– Он и так нападёт, так, что, мы ничего не теряем. Но! Он будет нами честно предупреждён. Например, что, едва он ступит на русскую землю, она начнёт вставать на дыбы и разрывать людей и коней на куски.
– Не поверит, у него просто фантазии на это не хватит.
– Не поверит, конечно, – согласился Акела. – Когда мы скажем. А когда дистанционные заряды рваться начнут?
– Поверит, но назад не повернёт. У него же этих нукеров не меряно.
– Естественно. Но мы его сразу предупредим, что после этого на его воинов посыплются огненные стрелы бога, м-м… хрен с ним, потом придумаем.
– Ну, такая же песня. Поверит только, когда в самом деле посыплются ракеты и бомбы.
– Повернёт?
– Кто его знает, – задумчиво потёр переносицу Андрей. – Может и не повернуть.
– А если мы сразу его предупредим, что после этого поднимем из недр земли демона, который сметёт всё его войско поганое, как ветер осеннюю листву?
– Борисыч, ты в покер умеешь играть?
– А то. «Граждане отдыхающие, – сказал Акела голосом репродуктора, – не играйте с жителями Сочи в карты. Они знают прикуп».
Барс облегчённо засмеялся. «Стратегия №269» была найдена.
– Ты про Фею как догадался? – поинтересовался Андрей.
– Это элементарно, Ватсон, мне Финогеныч сказал.
– Прелесть женщина, – искренне отозвался Барс.
– Тебе она нравится? – спросила вдруг Светлана.
– Да, я её видел-то всего раз.
– Красивая?
– Очень, – ответил за друга Акела. – Но дело не в красоте. Она нам столько уже помогала. Да, будь она страшна, как смертный грех, она всё равно была для нас и дорогой и любимой. Она настоящий друг, понимаешь?
– Ты мне, как маленькой объясняешь, – засмеялась Светланка.
– Наоборот, как большой, – усмехнулся Акела. – Маленьких девочек красота других женщин не волнует. Василич, ты «дезу» приготовил?
– С тобой неинтересно, Борисыч.
– Ничего, – хмыкнул тот. – Зато с этой юной красавицей интересней некуда.
– Пойдём лучше «асасинов» этих допросим, – сменил тему Андрей.
– Пошли, – усмехнулся Витязь.
…Войдя в камеру, они увидели первого челядина, сидящего на небрежно брошенной в углу охапке соломы. Руки его украшали увесистые, тронутые ржавчиной, кандалы.
При виде вошедших «засланец» заметно напрягся и сжал зубы, на скулах заиграли желваки.
«Понятно, – подумал Акела, – сейчас будет играть коммуниста на допросе. А вот фиг вам, уважаемый».