Дверь, отделяющая кухню от двора, приоткрылась. Миг – и она снова захлопнулась, запуская в гостиную поток свежего воздуха. Тео отметил, что погода в Побочном Потоке казалась куда более приемлемой в сравнении с адским пеклом, что наверняка продолжало сжигать Основной Кловелл прямо сейчас. Имело ли вообще такое место, как это, что-то вроде устоявшихся климатических норм? Повисшая в воздухе тишина, нарушаемая только странным, металлическим пересвистом птиц за окнами, вероятно, сообщала о том, что гость покинул их дом; Норман теперь едва слышно шагал по направлению к гостиной, чтобы осведомиться о состоянии своего нерадивого товарища. Где-то недалеко от дома зарычал автомобильный мотор. Мгновением после кричаще взвизгнули тормоза, и Тео кивнул самому себе, отмечая, что незнакомец уехал, выполнив все необходимые поручения.
Норман появился из кухни повеселевшим и почти что цветущим. Его руки сжимали два пластиковых стакана, на которых Тео углядел знакомый логотип их любимого с Нормой ресторанчика. Только сейчас он впервые обратил внимание на то, что название этого места читалось абсолютно одинаково в обе стороны, превращаясь в любопытнейший палиндром; логотип же в зеркальном отражении выглядел точно так же, как и раньше. Подобное открытие зародило в душе мужчины смутные подозрения, но, тем не менее, показалось ему приятным. Хоть что-то в обоих мирах оставалось неизменным.
– О, ты очнулся. Как самочувствие? Ничего не болит? – вежливо и дружелюбно поинтересовался Норман, опуская стаканы на журнальный столик. Недоеденный торт и уйма столовых приборов пропали, но злополучная коробка пиццы по-прежнему гордо лежала в самом центре столешницы. Изображение на ней, казалось, потускнело и теперь напоминало старую фотографию, подобные которым Тео время от времени находил в комнате своей матери или на пыльном чердаке.
– Мое самолюбие болит. А ты и сам подумай – в первый же день знакомства я сваливаюсь без чувств и вынуждаю хозяина дома колоть меня пугающими шприцами, – с абсолютно серьезным лицом отозвался мужчина, не без любопытства разглядывая надписи на пастельно-бежевой посудинке. От стакана приятно пахло свежим кофе. Пар, струйкой вытекающий из отверстия крышки, игриво щекотал ноздри. – Я бы не удивился, если бы после этого ты решил, что я ужасный гость. Мало того, что я ворчун и привереда, так еще и склонен к припадкам. И лунатизму.