Иван схватил меня, потому что я выгнулась и задергалась на постели.
– Зачем! Зачем! Зачем! – кричала я и била его по спине.
С трудом, но ему удалось поставить мне укол с успокоительным и я затихла в его руках, глядя на него с болью.
– Зачем, – снова прошептала я и закрыла глаза, проваливаясь в спасительную темноту.
– Бедная моя, – укачивал меня на руках Иван, поднимая свою голову, чтобы прогнать слезы, которые навернулись на его глаза. – И меня не было рядом, не было! – он сжал кулаки, а потом тяжело задышал, успокаиваясь. – Ничего, ничего, боль пройдет, я обещаю тебе, боль пройдет, – шептал он. – Я теперь всегда буду рядом, буду помогать тебе, охранять тебя.
Я не слышала его обещаний, не слышала ничего из этого мира, потому что была в другом. В том, нет горя и боли, где нет ничего, что могло бы причинить мне страдание, потому что в этом мире темноты не было ничего вообще.
***
Когда я в следующий раз открыла глаза, то увидела возле своей постели Яна. Глаза его были красными и воспаленными, он сидел, и смотрел на меня, ожидая, когда я проснусь.
Мы долго смотрели друг на друга, не решаясь заговорить, а потом Ян наклонился, поднял меня и прижал к себе.
– Прости меня, – сказал он прерывистым голосом, едва сдерживая свои эмоции.
– Нет, нет, Ян милый, это ты меня прости, я предупреждала тебя, – заплакала я и стала гладить его по голове. – А ты не послушал меня, я пустая, испорченная.
– Замолчи, – он сжал меня в своих руках, – замолчи Ева. Я люблю тебя и если бы не я, – тут голос его сорвался, и он затрясся от рыданий. – Это я во всем виноват, я.
Он плакал, прижимая меня к себе, и я плакала вместе с ним. Мы оплакивали нашего не родившегося ребенка, хотя оба были ни в чем не виноваты. Если бы нас не сослали сюда, в этот городок и Ян не простыл по дороге, если бы оставались жить, где жили до этого, если бы, если бы, если бы! Но все случилось, как случилось, и теперь нам предстояло пережить эту боль вместе.
– Главное, что мы есть друг у друга, – сказала я Яну, прижимаясь к нему, – главное, что мы рядом.
– Да любимая, ты права, – Ян наконец-то взял себя в руки и посмотрел на меня. – Главное, что мы живы, рядом, а ребеночка мы родим, обязательно родим, не сейчас может быть, но потом.
– Да Ян, да, – я гладила его по лицу и голове, – у нас все будет хорошо, только, – я снова заплакала, и уронила голову ему на грудь, – только бы боль поскорее прошла.