Не понравилась Николаю такая реакция – он смачно плюнул себе под ноги и вышел из дому.
На улице он перевел дыхание, послушал вопли соседского петуха и, недолго думая, отправился к своему товарищу – Алексею Михайловичу Пузикову, пожилому сварливому пенсионеру, работавшему все в том же колхозе бригадиром шоферов.
– Михалыч, ты дома? – подойдя к плетню, окрикнул Колян.
– Дома, в гараже, айда подсоби.
Тот лихо перемахнул через забор и секунду спустя уже лежал вместе с Пузиковым под его стареньким УАЗиком, то и дело нуждавшимся в капитальном ремонте.
– И когда ты это барахло на свалку свезешь?
– Не учи ученого. На нем еще мои внуки ездить будут.
– Дерьмо из-под себя кушаешь.
– Не умничай. Затяни лучше хомут.
– Делаю.
– Смотри, вишь тросик соскочил?
– Ага.
– Как его натянут-то правильно? Я чет хрен его знает…
– Вот на эту фуевину…
– Думаешь? А-ну, давай вместе попробуем…
– Взяли!
Через несколько минут товарищи уже отмечали удачную починку двигателя разливаемым из трехлитровки самогоном и солеными огурцами прямо здесь, в гараже, вдали от взыскательных и требовательных глаз жены Михалыча.
– Так, значит, говоришь, добра не понимает?
– Вообще никак.
– А баба, она скотина такая… Никогда доброго отношения к себе не оценивает. Только слой с ней можно. Не зря в народе говорят, «бей бабу молотом – будет баба золотом!»
– Это точно.
– Э, я много таких пословиц знаю. Вот слушай… Да наливай пока… «Бей бабу обухом, припади да понюхай – дышит? – морочит, еще хочет»… «На бабу да на скотину суда нет», «Чем бабу бьешь сильней, тем щи вкусней»…
– А я это… Тоже знаю… Батя у меня покойничек говорил, «жене дважды радуются: когда в дом ведут да когда в могилу несут».
Приятели рассмеялись и обмыли свои познания в области русского фольклора граненым стаканом самогонки, самостоятельно приготавливаемой Михалычем на протяжении многих десятков лет. После возлияния Николая традиционно накрыла волна рассудительности и здравого смысла.
– Так ведь делать-то чего-то надо, однако…
– Надо.
– И что?
– Как что? Бить конечно!
– Думаешь?
– Мне и думать не надо. Жахнешь пару раз промеж глаз – как шелковая станет.
Сказанное Михалычем несколько разнилось с теми представлениями о самурайской чести что кипели в мозгу Николая и какие он решил принять на вооружение для всей оставшейся жизни. А потому он срочно удалился в нужник Михалыча, чтобы задать Мисиме вопрос – как он относится к воспитанию женщин, что называется, кулаком?