– Давай деньги сколько есть. И собирайся быстро, прогуляемся.
Молодчинка, все понимает с полуслова. Пока она одевается, забираю из холодильника кусок вареной колбасы, пачку творога и баночку йогурта. Денег в наличии семнадцать тысяч с последней зарплаты. Остальные на карточке, которой сейчас лучше не пользоваться, чтобы не засветиться. Хотя какая глупость. Их же может снять Галинка.
– Сходишь к родителям. Я для них пока в командировке. Вот моя карточка сбербанковская, на ней пин – код. Попробуешь снять деньги вместе с мамой. Если карточка заблокирована, маме будет легче оправдаться, чем тебе. Не получится, денег у мамы займешь. Тысяч пятьдесят.
Галинка в ответ только кивает головой. Все, пора уходить. Комбез, к большому неудовольствию дворника, оставляю себе. Хорошая вещь для прикрытия, да и для тепла тоже.
– Я выхожу первый с дворником, а ты через три минуты. Встретимся на параллельной улице у школы.
На улице беру лопату, а дворник метлу. Потихоньку перемещаемся к выходу из двора. А вот и Галинка появилась. Все отлично. Предупреждаю еще раз дворника:
– Смотри, никому не сообщай о моем появлении. Тебе же лучше будет. Я добро не забываю. Комбинезон верну через три дня.
Тот согласно кивает головой, и отзвонится в Кантору ровно через минуту, как только я скроюсь из виду.
Галинка нагнала меня у школы. И мы сразу перешли мрачным проходным двором на оживленную улицу. Где проголосовали частнику, и через десять минут были уже далеко от моего дома.
– Рассказывай что почем?
– Я тогда страшно испугалась, когда эти ввалились в семь утра. Я спросонья ничего не поняла, открыла не спрашивая. Думала ты с дежурства пришел. В общем, перетряслась вся. А потом полиция появилась. Тут уж я взбодрилась, поняла что они за меня. И прапорщик у них самый главный молодец, ему плевать, что эти из ФСБ. Он бы меня с собой забрал, но тут еще журналисты приехали. Короче, через десять минут я осталась в квартире одна. На следующий день пришел этот, который у фээсбэшников старший. Такой противный тип со взглядом, как у змеи. Так вот он полчаса запугивал. Мол, если не буду помогать следствию, то срок получу, как сообщница опасного преступника, убийцы. Я конечно, соглашаюсь, мол, как только ты появишься, сразу сообщу. Не поверил конечно, но больше не появлялся.