…
«Эгэгэгэээээй!» – Разносилось по всей улице. Это пел человек, находившийся в состоянии алкогольного опьянения. Он шёл, еле волоча ногами и шатаясь из стороны в сторону. Его старые чёрные ботинки шаркали по земле, издавая неприятные звуки. На нём были старые широкие джинсы, видавшие многое, что даже не было понятно, какого они цвета. Джинсы уводили к старой ветровке грязно-зелёного цвета, из-под которой виднелась шея, выглядевшая тёмно-коричневой из-за грязи. Лицо его было таким же грязным и неумытым. И лицо его от частого употребления алкоголя стало ещё красным и опухшим, а глаза горели какой-то ненавистью ко всему, что его окружает. Его вид отталкивал людей, и те, увидев его, отходили в сторону. Даже ветер не играл с его грязными и нечёсаными волосами…
«Опять он свои песни поёт?!» – Донесся крик возмущения по этой улице, в одном из дворов которой и гулял этот самый пьяный человек. Сама же улица была почти безлюдна. Это был самый крайний район Города. Здесь почти никто не жил, и только по ночам бродил пьяный народ, то распевая песни, то просто крича. Некоторые участки земли даже были окрашены в тёмно-бардовый цвет из-за крови, которая здесь часто проливается в ходе пьяных драк. Все дома не были новы, но не так уж и не были они стары. Это были обычные дома построек уже прошлого столетия, обычные пятиэтажки с расписными стенами. Чего только не было написано на этих стенах! Сколько разных ругательств перетерпел каждый кирпич каждого дома! Единственное, что выглядело более приличным, – была надпись на одном из домов «Цой жив» под его портретом. Цоя здесь, конечно, не слушали, но и его портрета отсюда не стирали.
В одной такой пятиэтажке, где подвалы сдаются в аренду, находилась одна мастерская. Сначала было трудно понять, что она там есть. Но, вглядевшись, можно было увидеть небольшую грязную табличку, где белыми буквами было написано «Художник А.» Из небольшого окна с решётками одного из таких подвалов смотрел человек. «Опять он свои песни поёт?!» – Задал этот человек вопрос сквозь решётки и потом с ненавистью захлопнул окно так, чтобы виновник пения услышал это и прекратил своё горлодёрство. Услышал тот человек это или нет – неизвестно, но после этого он почему-то направился в другую сторону и скрылся за углом одного дома.