«Вот насколько извращенное мышление надо иметь, чтобы такие гадкие задачки задавать», – размышлял я и все никак не мог забыть злосчастный холодильник.
Войдя в замок, я сразу же включил свет, переобулся, благо сменить промерзшую и до сих пор еще не до конца оттаявшую обувь на теплые приятные тапочки было удовольствием, и отправился на кухню. Там я долго грел руки под струями теплой воды, текущей из крана.
«Эх, горячую ванну бы сейчас»… Но ванную комнату еще предстояло открыть, да и найти тоже.
Кое-как перекусывая остатками пирогов, я запивал их горячим чаем и наслаждался тем теплом, что разливалось по моему телу. От запаха газа совсем ничего не осталось, но я все же оставил окна приоткрытыми, так, на всякий случай.
Усталость накатывала все сильнее и все чаще. Еле передвигая ногами, я добрался до камина и сел перед ним, затем заставил себя собраться, нашел спички и подпалил вигвам, собранный из тонких поленьев.
Уж не знаю, так ли удачно стояли поленья или они были настолько сухими, но пламя занялось быстро, сначала сожрав небольшой кусочек бумаги, а затем принявшись и за сами поленья. Второй спички не потребовалось.
Слева от камина лежало несколько поленьев, но этого могло хватить только на то, чтобы пару раз подкинуть, не более. Что ж, на данный момент искать, где же тут хранятся дрова, мне совершенно не хотелось. А хотелось окончательно согреться и завалиться спать.
Я разлегся на диване и смотрел на догорающие поленья. Глаза слипались. Хотелось бы узнать, сколько сейчас времени, но слезящимся мутным взором разглядеть часы, стоящие на камине, не получалось.
– А и ладно, – пришлось заставить себя подняться с дивана. И тут зазвучало «Бом, бом».
«Двенадцать часов». Я обернулся к часам. Балерина кружилась на месте, то поднимая, то опуская ногу, а рядом молотобоец бил по наковальне точно в такт звучащего сигнала. Я смотрел на них как завороженный.
«В этом доме всё что-то означает, всё для чего-то подстроено», – не выходило у меня из головы. Я ринулся к ближайшим дверям и принялся их трясти, пытаясь открыть. На первом этаже ничего не открылось. А затем удары закончились. Молотобоец вновь замер с занесенным молотом, а балерина с поднятой ногой.
Тут было над чем задуматься. Но не сейчас.
Я поднялся в свою комнату, тщательно закрыл дверь и, с трудом раздевшись, завалился на кровать. Сквозь сон я слышал пару раз стук в дверь, но сил совсем не осталось. На этот раз странный стук я полностью проигнорировал, вновь отправив его в очередной из снов, которые в изобилии снились мне всю ночь.