прошлым летом вышел прокол. На каком-то этапе что-то не состыковалось и протекция не сработала: Аня не добрала баллов, и поступление пришлось перенести на следующий год, но тут смертельно заболела мама, и стало уже не до института. Таким образом, два года – 74 и 75 были потеряны и Аня до недавнего времени работала секретарем в деканате университета, куда ее все же пристроил брат. А впрочем, нужен ли ей был этот университет и журналистский факультет в частности? Этого Аня не могла понять, поскольку до сих пор не знала, чему бы хотела посвятить свою жизнь и единственной ее страстью на сегодняшний день было чтение. Она все грезила какими-то неясными образами, которые смутным эхо доносились из той неведомой второй жизни, была пассивна и не понимала, в чем ее призвание на этой скучной, неинтересной земле. Брат же, напротив, был не в меру инициативен и даже, не спросясь, затеялся устраивать Анину личную жизнь, которая у той не шибко ладилась. Он подыскал ей молодого журналиста-международника в женихи – то есть с самыми серьезными намерениями – правда Аня подозревала, что жена тому нужна была для командировок в капиталистические страны. Тут она, возможно, возводила на него напраслину, поскольку Виктор (этот международник) очень красиво за ней ухаживал, дарил роскошнейшие букеты цветов, французские духи и прочие достаточно дорогие импортные безделушки, и не особенно настаивал на углублении отношений, поскольку быстро обнаружил Анину инфантильность и полную индифферентность к сексуальным вопросам.
Впрочем, никаких особых чувств к Виктору (как, собственно, и к остальной мужской половине человечества, за единственным исключением – но об этом чуть позже) она не питала и, несмотря на неоднократные предложения руки и сердца, ответа ему пока не дала. Когда же три месяца назад он на полгода уехал в Польшу, Аня вздохнула с облегчением, поскольку и брат и мама при жизни сильно давили на нее с этим выгодным браком. Она же сама не знала, чего хотела, реальные мужчины из крови и плоти ее вообще не интересовали, у нее было впечатление, что эта ее параллельная невидимая и неведомая жизнь вытягивает из нее значительную часть жизненных сил, либо все дело в том загадочном эксперименте, что над ней, по-видимому, провели в парапсихологической лаборатории – ведь не на пустом же месте у нее возникла эта амнезия! Не в пример своему суперактивному брату она была равнодушна к внешней жизни, будущей специальности и всему тому, что так волнует девушек ее возраста. Поэтому и до Виктора с личной жизнью у нее как-то не ладилось, хоть поначалу молодые люди довольно активно обращали на нее внимание (Аня была нестандартно хороша собой, загадочна и очень начитанна). Но в дальнейшем отношения быстро разлаживались, и дело было даже не в том, что Аня сама отшивала своих кратковременных кавалеров, но происходило это как-то само собой, словно некто свыше нашептывал им, что продолжение отношений с этой девушкой по непонятной причине невозможно. В ней и вправду словно бы отсутствовали те самые женские флюиды, которые в соприкосновении с мужскими флюидами еще до физического контакта рождают чудесную силу взаимного притяжения между полами. Тут была какая-то загадка, и впоследствии некоторые знакомые по секрету признавались Аниному брату, что от нее словно бы исходила волна отчуждения, через которую невозможно было пробиться. Видимо поэтому ни одного серьезного романа у нее, вплоть до Виктора, не было. Впрочем Виктор был крепким орешком и пока держался.