На этом фоне бурная деятельность Олсена выглядела как-то странновато. Нортон подошел ближе и посмотрел через плечо программиста.
И не удержался от ухмылки.
В глубину монитора уходил трехмерный, очень реалистичный коридор, утыканный разноцветными лампочками, которые, должно быть, сильно затрудняли перестрелку с лезущими отовсюду наглыми зелеными монстрами. Но Марк разил без промаха, попутно вычерчивая сложный узор в настенной иллюминации. Монстры разлетались на куски, брызгая малиновой кровью, цветные огоньки выстраивались красивой шахматкой…
Игра. Вот к чему закономерно обращаются люди, лишенные возможности заняться настоящим делом. Игра – самообман, фальшивка, суррогат… И спасение. Играющий ребенок не замечает течения времени и не задумывается, зависят ли от него справедливость в мире и собственная судьба… А ты слишком давно был ребенком. Ты забыл, как это. Может, стоит попытаться вспомнить, понять – прежде чем метать вокруг наказания, на которых никакому авторитету долго не продержаться…
Ерунда! Уж кто-кто, а Димич заслужил. И вообще надо прижать как следует всю их покерную шайку. Хотя бы из-за мальчишки, Феликса. Игра игре рознь. Вон Марк спокойно, никого не трогая, уселся перед компьютером и… Это по крайней мере безобидно.
Безобидно?
– Программист Олсен!
Спина на мгновение выпрямилась – и опять сгорбилась, словно игрок примерился нырнуть в виртуальный коридор.
– Программист Олсен! – Нортон коснулся его плеча. Никакой реакции.
Это уже не смешно.
Он обошел компьютерщика сбоку и со всего размаху опустил ладонь на кисть руки, управляющую мышкой. Черт возьми, это совсем не смешно!
Нахальный монстр поднял бластер и выстрелил в упор, прежде чем Олсен остановил игру.
Марк поднял голову. Жесткая рыжеватая щетина на подбородке. Утомленные, в красную сеточку, укоризненные глаза.
– Ну зачем вы так, командир? – обиженно сказал он. – Я слышал, как вы вошли. Я бы только доиграл до конца уровень, совсем немного оставалось…
А ведь он не так уж и молод. Двадцать девять лет, жена и восьмилетний сын, – досье на каждого из членов экипажа Нортон пока что помнил. Интересно, как госпожа Олсен терпит подобное безобразие? Каково это – иметь вместо мужа-мальчишку, которого физически невозможно оттащить от любимой игры… Или на Земле у него это не доходит до такой степени?