И радоваться будем! Солнце Крова
Дождётся возвращения живых!
Услышьте, Вольфинги, услышьте зов стрелы!
Война есть дело каждого мужчины.
Раб иль свободный, двадцати ли зим,
Шестидесяти – ты свой щит и меч
Возьми и защити свой род. Сбор войска
На месте Тинга, что близ Верхней Марки.
О, дети Вольфингов, ещё до полдня
Мы выступим в поход. Да будет так».
Молвив это, Тиодольф спустился с кургана и пошёл обратно, к бражному залу. Люди заволновались и зашумели. Некоторые из воинов уже были готовы выступить в поход, но большинство хотело осмотреть своё оружие и коней, и потому лишь некоторые вслед за Тиодольфом вернулись в бражный зал.
К этому времени уже наступила ночь и было темно, ведь луна только поднималась на небо. Многие из табунщиков закончили работу и теперь возвращались домой через ряды пшеницы, гоня перед собой кобылиц: те играли друг с другом, лягались, кусались и ржали, не обращая внимания на зерно по бокам от дороги. В невольничьих хижинах загорались огоньки, но самый яркий огонь пылал в кузницах. Оттуда доносились звуки молота, бившего по наковальне, – воины готовили своё оружие к бою.
В ожидании похода самые уважаемые мужи и жёны сидели в бражном зале. Мёд плескался в кувшинах, юные девы наполняли и разносили рога, а мужчины ели, пили и веселились. Время от времени какой-нибудь воин, закончив дела в кузнице, входил в зал и садился с теми, кто был ему больше всего по нраву и кому был по нраву он. Кто-то разговаривал, кто-то пел под арфу, и в окна светила взошедшая луна. Перед походом было много смеха, веселья и разговоров о бранных подвигах прежних дней. Но вскоре все пошли спать, и на зал опустилась тишина.
Глава III. Тиодольф разговаривает с Солнцем Леса
Не спал один Тиодольф. Он некоторое время сидел под Солнцем Крова, глубоко погружённый в свои думы, но вот он пошевелился, на поясе его зазвенел меч, и тогда Тиодольф поднял глаза, оглядывая бражный зал, и увидел, что всё вокруг замерло. Он встал, надел плащ и вышел, и казалось, что какое-то дело гонит его вперёд.
Лунный свет заливал траву. Стоял тот самый холодный ночной час, когда только что появившаяся роса источает вокруг себя сладковатый запах. Все спали, ни одно живое существо не издавало ни звука, только с далёкого луга доносилось мычание коровы, потерявшей телёнка, да ещё сова, пролетавшая над карнизом крыши бражного зала, вскрикнула, словно засмеявшись.