Я в одиночестве ходила по лесным
Тропинкам, не боясь зверей. Они
Не убегали в страхе от меня.
Я мудрость начинала обретать,
В мысль облачённую, и по ночному лугу
Гуляла часто, плавала в реке,
Зовущейся Рекою Бранибора,
Играла в пенистых её волнах,
Когда земля во мгле зарю встречала.
Одна из рода понимала я
Желания зверей, как будто звери
Рассказывали сами мне о них.
Я видела, что будет – от великих
До самых незначительных событий.
И вот однажды к Вольфингам могучим
Пришла война, и каждый из мужчин
Готовился к походу – арфы пели,
И ликовал весь бражный зал пред боем.
Тогда мои глаза, словно вживую,
Увидели грядущее сраженье,
И с уст сорвались пылкие слова!
Я чувствовала, что должна сказать им,
Как Красный Волк на лютого врага
Щетинится, и враг бежит, и знамя
Его, где страшный Вересковый Червь
С прекрасной девой в пасти, повергают.
А славный воин, мой отец приёмный,
Клинками с юга окружён, вот битва
И добрая погоня уж далёко,
А он лежит, стрелой врага пронзённый
И с наконечником копья в плече,
Кольчугой не прикрытом. Вот я вижу
Саму себя – я словом, сладкой песней
Густую останавливаю кровь
Приёмному отцу, и вот мы с ним,
С ликующими воинами, с Волком
На стяге Вольфингов изображённом,
Вдоль пенистой божественной реки,
Зовущейся Рекою Бранибора,
Идём в наш мирный дом. Там нас встречают
Заждавшиеся женщины, и крик
Их радостный смешался с нашим криком.
Все Вольфинги, застыв, внимали мне
И видели, что мудрость говорит
Устами слабой девушки. Они
Обрадовались доброму знаменью
И, полюбив меня ещё сильнее,
Чем прежде, облачили в одеянье,
Достойное прекраснейшей богини,
И, как богиню, понесли с собой —
Смотреть на битву. Я стояла молча
У знамени и всё ждала, когда же
Увижу то, что было мне в виденье
Богами послано. И всё свершилось так.
Я пела над отцом приёмным песню,
Пока живая кровь не перестала
Из раны течь, пока родное сердце
Вновь не окрепло для пути домой.
В повозке, в окруженье тех, кто выжил
В кровавой битве, мы домой вернулись,
В жилище древнее отцов, и Солнце Крова
Нас встретило немеркнущим огнём.
И с того часа все словам внимали,
Что, как во сне, ко мне являлись, битву
Суровую пророча иль веселье.
Так год прошёл, и ноша моих знаний
Мне стала тяжела. Но вот однажды
Слегла в постель та женщина, что прежде
Носила имя Солнца Крова, мать
Моя приёмная. И, зная, что угаснет
Её земная жизнь, она учила