– В него. Дел много…
– Но Кирилл тебе помогает? – в разговор снова Нина включилась.
– Да. Кирилл помогает, спасибо ему…
– Еще бы… После всего, что его дружок натворил…
– Нина… – Игорь сказал тихо, но обе женщины поняли, что тему развивать не стоит. Нина на мужа раздраженно посмотрела, а Ксюша… допила в три глотка чертов кофе, из-за стола встала.
– Если что – звоните.
Вышла из столовой, холл пересекла, оттуда в подвальный гараж…
Когда машину заводила – руки тряслись. Пришлось делать несколько дыхательных упражнений, чтобы хоть какое-то самообладание вернуть. Чертова пара слов… Пара слов от женщины, которая должна ее чувствовать лучше всех, которая жалеть должна, которая понимать должна, а теперь…
На щеке изнутри уже и места живого нет – все до крови искусано. Чтобы не рыдать. Чтобы не кричать. Чтобы не доказывать. Чтобы не отвечать. Чтобы жить. Но зачем?
Ксюша смотрела в зеркало заднего вида, выводя машину из гаража и думала о том, как ей все это надоело.
Что он снится. Что она в истерике вечной. Что даже поплакать нормально не может. Что мать ежедневно «откатывает обязательную программу», передавая привет умершему зятю-предателю. Что Ксюша на работу сбегает. Подальше от всего этого дурдома. В другой дурдом…
Зря она согласилась к родителям переехать. Зря… Надо было дома остаться. И пофиг, что там все даже пахнет до сих пор его духами. Что там на каждую дверь смотришь с мыслью, что он постучится сейчас. Пофиг.
Ей теперь вечно из двух зол выбирать придется. И меньшее… Его нет, вероятно. Меньшее зло было бы вместе с ним сгореть.
***
– Ксюш, зачем приехала? Мы же договорились вчера, что у тебя выходной, а я все на себя возьму…
Кирилл Прудкой поймал ее в холле, в щеку поцеловал, аккуратно, но уверено руку на талии зафиксировал сзади, так и сопровождал до самого кабинета.
Не поинтересовался, нужно ли заходить… Сам дверь открыл, ее впустил, следом вошел…
– Тебе кофе?
– Нет, дома пила…
Ксюша рассеяно отмахнулась, к окну подошла, в него уставилась, сжимая пальцами виски. Надеялась, что пока ехать будет – мысли в порядок приведет, а по факту… И сон этот крутиться продолжал, и очередное мамино замечание невзначай, отцовский взгляд…
– Ты чего, Ксень? Опять расклеилась? – Кирилл подошел снова, обнял, уже совсем не по уставу. Ей это не нравилось. Ей вообще не нравилось, когда посторонние люди касаются, но… Она старалась деликатно… Руки с себя снять чужие, отойти, воды из графина налить, трясущимися руками таблетку из сумочки достать, выпить…