– И кто ты такой? Не по масти, по народу.
– Русский. Родился на Ямал, жил на Таймыр.
– Русский? Ты больше на японца похож, – хрюкнул бородач.
– На себя посмотри, борода лопатой. Я не японец. Папа ненец.
Мама якут. Но я русский. И ты русский, раз им говоришь.
Скараоско хотел отвесить ему леща за дерзость, но сдержался.
– Тебя силой держали, русский?
– Нет такой силы. Просто устал. А отдохнул – сразу ушел с
завод.
Он свинтил за несколько дней до падения власти магнатов и просто
залез на корабль в порту.
Когда до мужика дошло, что бригадир Кирпич взял Питер и там
теперь тоже будут жить по «людским понятиям», он обрадовался. Но
всё равно сказал, что возвращаться туда не хочет. Люди Кирпича,
мол, другой масти и мурка у них другая, с его бригадой «порамсили
из-за заположняков».
Впрочем, оборвыши – а это был один из них – не любят, когда их
«мужиками» называют.
– Складно он звонит, – Скаро тоже знал блатное наречие. –
Республика… Придумают же. Римляне, блин. Хотя сейчас республик как
грязи, больше только князей…
Его разглагольствования прервал раздраженный взгляд
капитана.
Допрос продолжился. Скаро переводил важное для Ярла и других
боссов, но мелочи опускал.
«А ведь живут люди и так далеко на севере. Но, должно быть, лёд
гонит всех на юг и заставляет искать новые морские маршруты», –
подумал Младший. Вспомнил про экспедицию кузбассовцев в Норильск.
Чудовищно трудную, предпринятую из-за того, что дед неправильно
разобрал какой-то далекий радиосигнал. И ведь не подумали тогда
получше обследовать холодное побережье и острова. Иначе нашли бы
эту «Республику».
Пустое… Теперь это далекое прошлое.
Младший вспомнил проводника дядю Пашу, который сибирский отряд
«Йети» подвёл под монастырь. Сам Александр оттуда ушёл чудом. Нет,
надо фильтровать всё, что говорят пленные. Всегда.
Было задано еще несколько вопросов, пока они не узнали всё, что
нужно. Александр так и не понял, зачем его позвали, если румын
прекрасно справился без него.
– Врёт, пёс, – пробормотал штурман Свенсон, подытоживая. Младший
раньше почти не видел этого худосочного типа, потому что он в
основном сидел в своей рубке. Знал только имя.
– Да, лжёт, – согласился с подозрениями старпом Клауссен. – Не
нравится мне этот тип. За борт, а голову оставим. Займет меньше
места, а в порту награду заплатят, как за целого.