Последний негодяй удрал и выбрался на палубу, а оттуда бросился
в воду. Может, рассчитывал выплыть, а может, это был поступок
камикадзе, лишь бы не взяли живым. Про него можно было забыть.
Пришел капитан. В высоких сапогах и шляпе он напоминал охотника
на африканском сафари. За спиной у него висела винтовка почти
слонового калибра, из такой можно и лодку без труда потопить.
Рядом стоял старпом Клауссен, а при нём его знаменитый
«страпон»: зверский крупнокалиберный револьвер. Тут же был Кнут, у
старшего над рыборазделочной артелью пистолет в кобуре был обычный,
зато были готовы к бою здоровые кулачищи. Чуть ли не все «офицеры»,
разве что Свенсона не было.
– Ты заслужил премию, Штеф. Но… ты просто выполнял условия
контракта. Получишь десять процентов.
Имелась в виду, видимо, прибавка к месячному жалованию.
– Вообще-то это не я, сэр. Это Алекзандер. Он первым заметил тех
чертей.
– Абордажников заметил наблюдатель. Но вы очень помогли. Тогда
пять тебе и пять Беженцу.
Младшему прозвище показалось обидным. Хотя… а кто он такой, по
сути?
Да и премия копеечная. Еще и пополам. Кстати, своих денег Саша
еще в глаза не видел и даже не знал, реально ли талеры принимают на
берегу. Кроме талеров существовали еще пфенниги, но на корабле
мелкой монеты не водилось.
Капитан смотрел на море в бинокль, скорее всего, оснащенный
тепловизором.
Постоял какое-то время и ушел в сопровождении своей свиты.
Уцелевшие лодки налётчиков уже отошли на большое расстояние.
Так и не удалось узнать, откуда были лихие люди. Во время
абордажа кто-то слышал крики на норвежском и английском, но на этих
языках могли говорить представители любых этносов. Младшему даже
показалось, что ветер донес несколько русских слов. Это могли быть
дети разных народов, прибалтов, финнов, шведов, русскоязычных…
Этакий Интернационал. Он вспомнил, что во многих краях, через
которые он прошел, говорили на одном языке, но это не мешало людям
убивать друг друга с азартом: как оборвыши и питерцы.
Младший с бригадой присоединились к ревущей толпе, собравшейся
возле надстройки. Радостные вопли моряков напоминали звуки, которые
издает морж или морской слон.
«Победа! – догадался Александр. – Victory!».
Трупы врагов уже сбросили за борт, отрезав им головы.
За головы пиратов Легион платил награду. Хотя то, чем он
занимался когда-то, многие тоже называли пиратством. Но легионеры
стали оседлыми пиратами, собирающими налоги, а не режущими кур с
золотыми яйцами. Кто-то называл их героями, кто-то фашистами.
Кто-то говорил, что оба варианта правильные.