До наших дней дожили плоские глиняные плитки – древнейшие рукописи. Писали шумерийцы не перьями, а треугольными тростниковыми палочками, вернее, не писали, а выдавливали на еще мягкой, податливой глине неуклюжие фигурки птиц, зверей и людей, затем плитки обжигали. Подобная грамота-клинопись была позже воспринята всеми народами Двуречья, Малой Азии, Ирана, Закавказья. Это очень экономная и долговечная письменность. На небольшой плитке умещалось столько текста, что в переводе на русский язык он занял бы две такие страницы, которые вы сейчас читаете. К тому же обожженная глина не боится ни жары и холода, ни сырости, ни самого времени.
Около шести тысячелетий насчитывают шумерийские памятники письменности – одного из величайших достижений человечества. Давно уже погребены под песками пустынь города, где создавались глиняные рукописи, но они из века в век, словно эстафету поколений, передавали накопленные знания и, победив время, до наших дней сохранили память о труде, нравах и быте древних народов…
Из дошедших до нас клинописных табличек известно об изобретении колеса и всяческих повозок, механизмов для подъема и распределения воды, а также астрономических инструментов. Многими ценнейшими приспособлениями обязано человечество шумерийцам. Они создали серп и соху с особой трубкой для посева семян. В соху земледельцы запрягали вола – труд человека стал более производительным.
Верховная светская и духовная власть чаще всего были тесно связаны, а верховный правитель был одновременно первосвященником господствующей религии. Уже в Вавилонии жрецы были одними из самых ученых и образованных людей своего времени. Служили жрецы и жрицы в основном при храмах, которые имели форму ступенчатых башен-зиккуратов.
Жрецы знали астрономию, земледелие, математику, медицину, искусство заклинаний и заговоров, времяисчисление, метрологию, религию, мифологию и проч. До сих пор археологи находят множество глиняных табличек, испещренных особым письмом – клинописью.
В городе Уре шумерийцы построили храм доброму богу Луны, «повелителю мудрости» Сину. Жрецы каждую ночь следили за изменчивым обликом божественного светила и странным его путешествием по небесному своду.
Вот на западе, словно бледный призрак, возникает узкий серп Сина. Он едва заметен в догорающих лучах вечерней зари и скоро скрывается вслед за Солнцем. Но с каждым вечером растет расстояние между ними и полнеет лунный серп. Горбушка его обращена вправо – туда, где зашло Солнце, а рога смотрят влево.