При всей своей альфасамцовости, Тайлеру до профессора было как до луны пешком – я это осознавала еще когда считала бывшего бойфренда порядочным человеком. А уж теперь и подавно. И если мне сегодня придется видеть в этих замечательных глазах брезгливое презрение, мое ЧСВ этого точно не выдержит.
Где-то еще с минуту я прислушивалась – в тишине снова стала различать голоса. И вдруг поняла, что веки мои тяжелеют, глаза слипаются, и я ровным счетом ничего не могу с этим поделать.
Не было абсолютно никакой причины не позволить себе немного подремать на этом удобнейшем кожаном сиденье. Во всяком случае, когда вылезу – вероятнее всего, эффект наркотика уже пройдет, и когда буду проходить мимо охранника, я смогу сойти за нормальную.
Запихав рюкзак поглубже под переднее сиденье, я устроилась поудобнее, сворачиваясь в позу младенца и поджимая под себя ноги, зевнула и с решимостью человека, у которого в голове бродят пары марихуаны, плотно закрыла глаза.
***
Проснулась от того, что на меня сверху бросили что-то тяжелое, но мягкое.
Шарахнулась во сне, чуть не свалилась с сиденья и резко открыла глаза.
Темно. Темнее, чем было. Душно, тепло и просто невероятно пахнет – дорогим, терпким, явно мужским одеколоном и еще чем-то… мужским.
Больше не дергаясь, я сообразила, что на меня, не глядя, бросили какую-то верхнюю одежду. Длинную, накрывшей мое тело целиком, до самых пяток.
На всяких случай втянув ноги еще глубже, я осторожно высунула нос из-под твердого воротника…
Так и есть. Это пальто. Мужское, темно-зеленое. Вероятно, его владелец решил, что погода слишком теплая, чтобы в дороге оно понадобилось, и скинул на заднее сиденье, так и не заметив спящую меня.
Но неужели же я спала так долго, что успел вернуться хозяин машины? Как мне вообще могло прийти в голову уснуть в чужой машине?!
Ну Тайлер… я тебе устрою!
Однако устроить я ничего не успела – потому что вдруг открылась передняя дверца, и пришлось снова спрятаться, накрывшись с головой.
Я вдруг пришла сама от себя в ужас – что, черт возьми, я делаю?! Совсем сдурела!
Уже собралась было вылезти, извиниться, оправдаться какой-нибудь ерундой – мало ли, может, я плохо себя почувствовала – и быстренько сигануть отсюда подальше, только меня и видели.
И снова не успела.
– Мама? – сказал в паре метров от меня тот самый голос, от которого я так хотела убежать. – Я выехал. Буду примерно через час на пароме… Да-да, знаю, что припозднился. Нашел еще дымящийся «косяк» на стоянке, пришлось нести охранникам, пусть разбираются… – профессор насмешливо фыркнул. – Удивительная гадость – нос так забило, что совершенно ничего не чувствую… Все, все, уже в дороге, не волнуйся. До заката должен успеть.