***
Вы когда-нибудь просыпались, испытывая дикий, всепоглощающий
страх? Когда трясутся руки, течет холодный пот, пульс зашкаливает,
а в голове лишь одна мысль: бежать.
Но куда бежать?
Со мной подобное случилось впервые. И мне было страшно не из-за
того, что я очутилась в чужой постели и в целом понятия не имела,
где находилась - просторная комната явно была не моей.
Отнюдь.
Что-то другое заставило меня подскочить на ноги. Стопы коснулись
холодного пола. В груди все сковало от какого-то скверного
предчувствия.
В спальне царила темнота и лишь из большого окна в помещение
забирались серебристые лучи. Кто-то не закрыл ставни - в комнате
было очень холодно.
Я все это отмечала лишь краем сознания, потому что в голове
словно набатом стучало “бежать”. Все тело сковывало от ужаса перед
чем-то непонятным, величественным. Тем, что непременно меня поймает
и…
Конечности меня не слушались - сами понесли меня в сторону
подоконника, ледяные пальцы открыли створку окна - непонятный
механизм, старинный, странный. В лицо ударил порыв ветра.
Мне нужно уйти, иначе будет плохо. Меня не пощадят. Мне будет
больно, очень больно, а я боюсь боли…
Мысли были не мои, я понимала это на грани сознания, но все
равно не могла им сопротивляться.
Нужно будет просто шагнуть вниз… Там, за окном, меня ждёт
свобода.
Один шаг.
И освобождение…
Я удержала свое тело. Смогла вцепиться холодными пальцами в раму
и не упасть в темную бездну. Мои ноги тянула невидимая сила, в
голове все так же был дикий, животный страх.
Но я хотела жить. Это просто сон, Вероника. Просто дурной сон.
Сейчас ты проснёшься в своей постели, выпьешь пару таблеток,
горячий чай, и станет легче. Грипп это ведь такая ерунда, но нужно
было все же сделать прививку!..
Я, сжав зубы, все же сумела спуститься с подоконника. И едва мои
ступни коснулись пола, я бросилась бежать из этой комнаты.
За дверью был коридор, очень длинный и не приближающий меня к
спасению.
Мне было очень страшно. Так, что бешено билось сердце, грозя
разорвать грудину и выскочить наружу.
Я даже не знала, куда и зачем бегу, сломя голову. От себя. От
своего страха. И чувства, что вот-вот случится что-то ужасное. Я
спускалась по лестнице, причем меньшее, что меня волновало - это
упасть и свернуть шею.
Кажется, на мне была лишь ночная рубашка. И те немногие люди -
отчего-то в старинных одеждах прислуги, странно на меня смотрели. С
жалостью.