– Допуск имеется?
Сергей передал ему паспорт, командировочное удостоверение и допуск. Сравнив данные, начальник вернул документы и сообщил настоящий адрес института. Увидев удивленное лицо Сергея, он уточнил:
– Это почтовый адрес, а реально институт находится с другой стороны леса, но это уже другой город и другая улица.
Сергей вышел на улицу, разочарованный началом командировки. Надо было возвращаться в Москву, а потом на электричке добираться в тот городок, где реально располагался нужный институт. Стоя на остановке автобуса, он вспомнил поговорку: «Первый блин комом». Улыбнулся, уверовав, что дальше все будет хорошо.
* * *
– Вот, посмотрите, – предложил Олег Борисович большой альбом фотографий.
В альбоме были фотографии птиц, а одна фотография нашла место на письменном столе Олега Борисовича. Сергей Георгиевич внимательно рассматривал фотографии, одновременно думая об изменениях, которые произошли с Олегом Борисовичем за прошедший год. Эти изменения, небольшие и скрытые, внешне не проявлялись, только в разговоре, эмоциях. Очевидно, это связано с изменением семейной жизни, предположил Сергей Георгиевич.
Олег Борисович не рассказывал о себе. Личный опыт общения с подобными людьми позволил Сергею Георгиевичу предположить, что он когда-то работал в разведке, возможно, в ГРУ и СВР. Круг интересов, вопросы, информация, которой владел Олег Борисович, свидетельствовали, что в последнее время он занимался аналитикой. О личной жизни Олега Борисовича известно было мало, он не любил говорить на эту тему. Не женат и не имеет детей – только это и знал Сергей Георгиевич.
В прошлом году, когда в предновогодний вечер Олег Борисович и Сергей Георгиевич долго общались, а темы не кончались, после ресторана, где было шумно, они направились к Сергею Георгиевичу, квартира которого была рядом с рестораном. Там Олег Борисович сказал фразу, которая объяснила отсутствие информации о его личной жизни:
– Личная жизнь на то и личная жизнь, чтобы не афишировать ее и не ставить в известность общественность.
Рассматривая фотографии, Сергей Георгиевич периодически поглядывал на Олега Борисовича. Он сосредоточено листал какой-то документ, но резкие и нервные движения, не свойственные ему, свидетельствовали о его волнении. Нет, подумал Сергей Георгиевич, этот мужественный человек испытывает огромное волнение и ответственность за Ольгу Петровну и Машу. Поздняя любовь, поздний ребенок, даже если ты не биологический отец, наверное, вызывает уйму эмоций, которые Олег Борисович не испытывал. И теперь, делая вид, что работает с документами, он с нетерпением ждал оценки работ Маши. В этом запоздалом чувстве отцовства было столько трогательности – он с волнением ждал оценки первого шага в жизни Маши, который она сделала с его помощью.