Один, массивный, как Себ, поднялся с кресла и подошел ко входу. В отличие от китиарца, он не был красавцем. Могучий торс венчался бычьей шеей, в которой утопал ушастый шар головы. Левую щеку начальника службы безопасности, как он представился, пересекал глубокий шрам лазерного ранения. Наверняка Рэттл имел финансовые возможности удалить его с кожи. Но без него лицо главбеза казалось бы рыхло-добродушным: плебейский нос картошкой, разлапистые уши-лопухи, полные губы-вареники. Шрам и серьга перманентной гарнитуры придавали ему грозно-пиратский вид. Стрижка у Глена Рэттла была по-военному короткой. Барбара смотрела на него сочувствующим взглядом. Скорее всего, ее эстетствующая натура не могла вынести подобное безобразие. Но была вынуждена мириться.
- Это ваш новый сотрудник, - сообщила она. – После инструктажа и юриста пусть подойдет ко мне.
И всё. Никаких тебе: «Знакомьтесь, Алиса, это пудинг!»
- Глен Рэттл, начальник службы безопасности, - нисколько не смущаясь, заново представился здоровяк.
- Алекс Коллингейм, до недавнего времени – детектив отдела убийств.
- Да, мне рассказали эту байку с твоим звонком. Тебе когда сообщили? – поинтересовался Рэттл, не сомневаясь, что это подстава. Впрочем, нужно быть Уокером, чтобы не сомневаться в обратном.
- На работе.
- И как, Уокер не распял? – хохотнул начбез.
- Я был быстрее, - ответил Алекс, не уточняя обстоятельства. Лучше самому дать невинный повод для насмешек, чем на тебя накопают что-то реально обидное.
- Про твое участие в захвате базы нирванщиков не врут? – Глен глядел в лицо детектива испытующе.
Коллингейм пожал плечами:
- Понятия не имею, под каким соусом это было преподнесено вам.
- Давай на «ты». КаДе фарева? – он протянул руку кулаком.
Алекс привычно воспроизвел связку и почувствовал в душе горечь. Теперь, после Парадиза, этот жест для него ничего не значил и ничего не обещал.
- Прости, ввести в курс дела смогу только после того, как ты подпишешь все бумаги, - сообщил начбез.
- Неразглашение? – скорее констатировал детектив.
Глен кивнул:
- Мы здесь на осадном положении. Поэтому – да. Никакого выноса материалов за пределы офиса. Никаких снимков и диктофонов. Никаких левых аппаратов – будешь пользоваться только защищенным коммом. Прозрачные линии связи. Предупреждаю сразу, чтобы потом не было никаких «А я не знал». Всё, что происходит внутри этих стен – секретная информация. Я доходчиво объяснил?