– Ну и как называется место, куда ты едешь? – спросила с тревогой Наргиз-ханум.
– Это в основном город Курчатов, бывший военный поселок Чаган, или то, что от него осталось, и некоторые села близ полигона с острыми медицинскими проблемами, такие как Саржал, Кайнар, Карааул…. Тебе что-нибудь говорят эти названия? – спросила Хадиджа, пытаясь отвлечь мать от грустных размышлений.
– Действительно какой-то «караул», – отреагировала мать, разведя руками.
– Карааул переводится как черное село, что вполне соответствует положению людей, живущих в нем. Они до сих пор пасут скот на смертельно опасном полигоне и собирают зараженный металлолом. А некоторые смельчаки, жутко представить, за своей добычей лезут прямо в шахты, куда когда-то опускались испытательные ядерные снаряды и производились взрывы. Порою там находят следы различных пикников, устроенных на берегу искусственных озер, возникших при заполнении водой шахт и воронок от ядерных испытаний. У потерянных людей, живущих вокруг полигона, порой нет ни дозиметров для измерения фона, нет даже элементарных карт и указателей о степени радиоактивной зараженности зон, куда нельзя им ходить и тем более искать себе там пропитание. А сам Семипалатинский полигон – единственный в мире, на котором под взрывами продолжали жить люди.
– Какое несчастье, чего же они натерпелись и как много еще им придется страдать! – не сдержалась Наргиз-ханум. – Хотя знаю, знаю, что ты собираешься мне ответить: «тем меньше с них спрос в будущей жизни, больше прощения за грехи и щедрое вознаграждение за терпение и вынесенную несправедливость», – скороговоркой процитировала дочку мать.
– Если на то Воля Аллаха, ты забыла сказать. Ну вот видишь, как сразу стало легче жить. Не так ли?
– Да, этот урок я уже проходила, доченька.
– А важные уроки полезнее повторять, чтобы не сожалеть о своей забывчивости. Мама, ведь ты учитель естествознания и лучше других знаешь, что в этом мире ничего не пропадает – сохраняется энергия, вещество, тепло и так далее. Правильно? Поэтому нет ничего удивительного в том, что верующий человек абсолютно уверен, что Создатель всего сущего установил одинаковые порядки как для физических, так и для нравственных категорий. И потому по высшим Его законам мудрости и справедливости сохраняются так же все наши поступки, слова и даже намерения и мысли для разбора в Судный День. Только разница между физическими законами и нормами нравственности в том, что если первые мы не выбираем и не можем безнаказанно их игнорировать, то вторые нам даны на выбор. Принципы морали люди вольны определять себе сами, пренебрегать ими и оставаться безнаказанными в этом мире даже за откровенно безнравственные поступки. Именно через эту дарованную свободу выбора человек проходит путь испытаний в земной жизни, последствия которых сохраняются. За совершенные поступки нам придется держать однажды высший ответ. И если даже в этой жизни мы бываем свидетелями того, что закон справедливости не всегда работает подобно физическим, верующий уверен, что справедливость обязательно восторжествует в мире вечных ценностей и зло найдет должное наказание.