Жестом отпустив негритянку, Коллинз плотно прикрыл дверь, потом повернул круглое лицо кирпичного оттенка в сторону пожилого испанца. Несмотря на улыбку, блуждавшую на его устах, Коллинз выглядел настороженным, пожалуй, даже встревоженным. Глаза его, маленькие и бесцветные, были холодны.
– Рад видеть вас, дон Антонио.
– Добрый вечер, сеньор Коллинз, – испанец сдержанно кивнул, одновременно украдкой осматриваясь вокруг.
– Каким ветром вас забросило в наши воды?
– Надеюсь, что ветром удачи, – был короткий ответ.
Хозяин таверны перевел взгляд на молчаливого спутника дона Антонио.
– Кто этот молодой сеньор?
– Мой старший сын и компаньон дон Мигель.
– Похож на вас.
– Надеюсь, не только внешне. – Тон, которым были произнесены эти слова, не вызывал сомнений в том, что дону Антонио известны отцовские чувства и он чрезвычайно гордится своим отпрыском. – Когда-нибудь он станет моим преемником в делах.
– Иметь такого помощника – великое счастье, сеньор Бенавидес, – глухо промолвил Коллинз. – К сожалению, ваш покорный слуга лишен подобной радости. Моя бедная толстуха Сара, да будет земля ей пухом, в свое время хорошо потрудилась на ниве супружества и успела подарить мне шесть девочек до того, как Господь призвал ее душу к себе, но, увы, – последовал тяжелый вздох. – Шесть девочек – это не шесть парней.
Нахмурив брови, он задумчиво потер пухлой пятерней подбородок и промычал: «М-да-а…». Затем, спохватившись, предложил гостям снять мокрые плащи и сесть в плетеные кресла.
– Желаете промочить горло и перекусить, сеньоры?
– От пинты живительной влаги не откажемся, любезный сеньор Коллинз, – со снисходительной доброжелательностью ответил дон Антонио. – Тем более что в ваших подвалах, насколько я помню, хранятся неплохие сорта вин.
Когда чаши были наполнены, хозяин «Услады холостяка» уселся за длинный стол напротив испанцев и, прищурив один глаз, полюбопытствовал:
– За что же мы выпьем?
– За свободную торговлю, – произнес дон Антонио. – За честную свободную торговлю, которой мы с вами занимаемся уже четыре года и которая, как мне кажется, приносит удовольствие и некоторые барыши обеим заинтересованным сторонам.
– Хорошо сказано, сеньор Бенавидес, – с улыбкой заметил Коллинз. – Свободная торговля – это то, о чем втайне мечтают все купцы и плантаторы здешних мест.