Из письма-воспоминания сослуживца моего героя Николая Дмитриевича Молчанова:
«Мне с Анатолием Александровичем много раз пришлось выполнять боевые задания, так сказать, рука об руку. Помню, как на одном из участков переднего края наши полки готовились к наступлению. Вражеская оборона была опутана колючей спирально-петлевой проволокой в несколько рядов. Междурядья же были сплошь заминированы противопехотными минами. За ночь, то есть до рассвета, должны были сделать несколько проходов, по которым потом пойдет пехота. Проходы были сделаны и наши войска пошли в наступление. Замечу: лично Гробовым, то есть его руками, было разминировано немало мин».
Спят его саперы. Устали. Днем-то разминирование не такое уж легкое дело, а ночью, когда хоть в глаз коли? На ощупь да на профессиональное чутье только и надежда.
Нет сна только их командиру. Он пишет письмо с фронта.
«Здравствуйте, дорогие родственники!
Пять лет службы в армии не прошли для меня даром. Эти годы заставили меня сильно поработать над собой и своим характером. За годы службы, особенно за время Отечественной войны, я вырос. И теперь вырос до командира среднего офицерского состава, до командира подразделения.
По письмам матери, братьев и сестер я ревниво наблюдал за твоим ростом, Зина. И с каждым разом проникался всё большим и большим к тебе уважением. Даже не могу понять, откуда моя маленькая Зинушка берет столько моральных и физических сил?
Кроме того, наша дочь, наша Галинка кровной цепью связывает нас воедино. Зина, я тебе скажу одно: едва ли я тебя любил так сильно, как сейчас, в дни нашей молодости. Моя любовь в эти суровые дни не гаснет, а крепнет и крепнет день ото дня. Я думаю, что наше счастье лежит еще впереди, мы еще до него не дошли. Близок день, когда моя маленькая Зинушка поймет, как любит и уважает её Анатолий.
Сегодня же желаю одного: не склоняй головы в эти тяжелые дни. Выше голову, мой друг! Мы выйдем победителями! Помни: я всегда и везде с твоим именем на устах; ты для меня самое дорогое в жизни.
Береги, Зина, наше сокровище, нашу дочку Галочку. Моя любовь к ней никогда не остынет, а будет, наоборот, все расти и расти.
Обо мне не беспокойся. Нет еще у Гитлера той пули, которая может покорить нас. Я уверен в себе и надеюсь, что мы заживем еще на славу.