Меня словно током ударило. Как он может знать моего отца? Его даже в моих документах нет. У папы всегда был фальшивый паспорт, на такие случаи.
– Да, такой пациент поступил сегодня утром. Но он в комме, – констатировала медсестра.
Я ахнула, с ужасом слушала ее слова, и начала задыхаться. Воздуха катастрофически не хватало, легкие будто перекрыли.
– Папа… – закричала я.
– Скажите, как нам пройти к нему? – быстро переведя взгляд на медсестру, спросил парень.
– Прямо по коридору, первая палата справа, – показав путь, медсестра посочувствовала и удалилась.
Я тяжело дышала, хватая ртом воздух. Кристофер подхватил меня, прежде чем я чуть не рухнула на пол. Он посадил меня на кожаный диван, и присел на корточки передо мной.
– Сейчас мы зайдем в палату. Но если ты не прекратишь истерить, я оставлю тебя здесь! – твердо заявил он.
А это подействовало. Я сразу успокоилась, и замолчала. Он довольно улыбнулся.
– Моя малышка, – сказал он, помогая мне встать.
Мы прошли по коридору, зашли в первую палату справа. Я набралась смелости, сделала глубокий вдох и вошла. Папа лежал в центре палаты. Несколько проводов и капельниц вколоты в вены. На лице были ссадины, открытые участки тела в синяках. Он действительно попал в аварию. Но кто был рядом? Я слышала, как кто-то называл мое имя.
– Папа… – прошептала я, и подбежала к нему.
Я прикрыла рот рукой, чтобы он не слышал, как я плачу. Папа никогда не позволял мне плакать. «Слезы – слабость» говорил он.
– Па-а-ап, что случило-ось? Не бросай меня, ты же обещал! Ты обещал вернуться и забрать меня! Папа, у меня никого нет кроме тебя, – рыдала я, уткнувшись в грудь отца.
Знаю, он в комме, но говорят, что люди в комме слышат. Если говорить с ними, они услышат и выздоровят быстрее.
– Слышишь, папа, не бросай меня! Не смей бросать меня, отец! – мой голос сорвался на крик.
Кристофер молчал, ему нечего было сказать. Он не умеет сочувствовать и успокаивать.
– Пожалуйста, папа, борись ради меня. Я ведь умру без тебя. Что же с тобой произошло? Ты хотел уберечь меня, от кого? Кому надо было искать меня, и покушаться на тебя? Папа… папа… прошу, ради мамы, ради меня… Господи, не забирай у меня отца. Ты итак оставил меня без материнской ласки, не лишай отцовской, – дрожащим и хриплым голосом, я не переставала плакать.