Вырубаемое. 90+ - страница 4
И открылась дверь! И вошел Он! И сел за стол! Крутой мэн с крутым мобильником и электронным ключиком от джипа. Недоуменно взглянул на нас и потребовал: «Чиво-нибудь рибного и бутилку минералки». Я отвел своих на кухню и показал им на валяющийся топорик. И до них дошло!
Пока Аня тайно бегала в соседний ресторанчик за готовой рыбой, Гуля – молодец, схватила на лету! – умудрилась «нечаянно» зацепить локтем сушилку для ложек-вилок. Тарарам, конечно, был еще тот, но народ пошел! Пошел народ!
К вечеру зал был полон. Базарными торгашами и покупателями, стояночниками и гаишниками, студентами и работягами, менеджерами и бизнесменами, кришнаитами и бродягами, уличными художниками и артистами, проститутками и журналистами… И мы носились, как три Джекки Чана, едва успевая обслуживать эту жрущую и нажирающуюся ораву. Попутно Аня наловчилась ронять под мойку ложки и на плиту поварешки. С вилками же у нее почему-то получалось хуже. Зато у Гули буквально все валилось из рук – особенно ножи: мужиков она любила. Я даже почувствовал что-то вроде спортивной зависти. Нет, вилки-ложки шли у меня неплохо, но топорик, как я ни старался снова его уронить нечаянно, уже фальшивил. Единственный стоящей удачей, личным моим рекордом стал огромный кухонный нож, которым я по-настоящему нечаянно порезался, спешно нарезая хлеб. От боли я рефлекторно отбросил его… – и к нам забрел вдрызг пьяный депутат!
Финалом всей этой вакханалии стало то, что не на шутку разошедшаяся Гуля мимолетом смахнула с микроволновки мой любимый японский сервиз. И я тут словно отрезвел.
Со всей злости звучно шлепнув ее по заднице, я выгреб из раздувшихся карманов передника деньги и отправил рассчитываться и закрываться. Но не тут-то было! Сервиз накликал банкет. Какие-то бандюки закатились орущей толпой, составили в ряд столики, перетащили к себе всех проституток и стали отмечать праздник под названием «Мы их кинули!» Почти до четырех ночи «они кидали их», а потом, кинув весомую пачку денег – на счастье, гля, посуда бьется! – уехали восвояси.
Мы же там и заночевали. Просто упали на единственный диванчик и провалились в сон. Утром меня и Аню разбудил гулькин визг. Радостный визг! Да, было от чего… Весь кухонный стол был завален деньгой. Деньжищей, блин!!!
Мы откупорили шампанское и, сев вокруг стола, стали складывать и пересчитывать навар. Эх, нет приятнее дела на свете, чем монету добавить к монете! Вот когда во мне проснулся поэт и я понял, что ничего не видел эротичнее, чем фиолетовый синяк на коленке у Гули-гулены. И в ее глазищах мне в ответ согласно искрилось шампанское и многократно отражались дензнаки…