Лээст, узнав об этом, отказался категорически.
– Брось! – произнёс сенатор. – Бумаги уже подписаны!
– Женись, – посоветовал Лээст, – и проблема будет исчерпана.
Триверан закурил, посмеиваясь, и ответил с долей иронии:
– Я однолюб, по сути. Найди мне вторую такую же и тогда я женюсь сегодня же. Ты ведь знаешь моё отношение.
– Знаю – вздохнул проректор, и, попросив себе Treasurer, вытащил Zippo Лаарта, на что Триверан заметил:
– Любопытная зажигалочка. Чей-то подарок, видимо?
– Да – сказал Лээст, – от девушки, которая, в свою очередь, станет моей наследницей, – и, поскольку сенатор, шокированный, воскликнул: «Вот это новости!» – добавил с присущей твёрдостью: – Остальное не обсуждается.
* * *
Решив не ходить к Маклохлану, Верона, в глубоких раздумиях, добрела до гостиной комнаты, отведённой для первокурсников, затем подошла к деквиантеру, вызвала нужный номер и, услышав знакомое: «Слушаю!» – поздоровалась тихим голосом.
– Kiddy, – сказал проректор, отходя от стола с закусками, под пристальный взгляд сенатора, – здравствуй, моя драгоценная! Прости, что я не в Коаскиерсе!
Верона едва не заплакала, но сумела ответить: «Здравствуйте…»
– Ты в курсе, что я в Игеварте? Ты сегодня ходила куда-нибудь?
– Сэр, я видела Лиргерта. У меня амнезия, вы знаете?
– Знаю, – ответил Лээст, – и беру на себя ответственность.
Возникла недолгая пауза.
– Зачем? – спросила Верона, первой прервав молчание.
– Ты хотела сбежать из-за Лаарта. У его супруги был выкидыш.
– И что? – спросила Верона.
– Что он себя обвиняет. Что мы с тобой поругались. Что ты почему-то уверилась, что должна прекратить обучение. После этого ты сбежала и экдор Трартесверн разыскал тебя. Мы опять с тобой поругались. И тогда я принял решение…
Снова повисло молчание. Эртебран, желая единственного – поскорее вернуться Замок, увидеть её, обнять её, едва не раскрылся полностью – едва не сказал: «Прости меня. Всё дело в другом, моё солнышко», – но Верона, чувствуя сердцем, что в этой его «откровенности» скрывается что-то страшное, что он её снова обманывает и делает это вынужденно, успела сказать:
– Не надо. Вы не должны мне рассказывать, раз вы сами пришли к тому выводу, что мне лучше не помнить этого.
– Да, – сказал Лээст. – Прости меня. И поверь мне, что это к лучшему.
– Сэр, а мой деквиантер?
– Ты сама от него избавилась.