Она засмеялась и вытерла глаза.
– Сейчас пройдет.
– Нет, я не слишком самоуверен – в самый раз, просто мне нечего терять. Загнанная в угол крыса запросто может загрызть кобру.
– Ну и ассоциации у тебя.
– С цепями ассоциации возникают только у рабов, пролетариев и женатых мужчин. Я ни к кому из них, по счастью, не принадлежу.
– Знаешь, я тоже, наверное, была в невменяемом состоянии. Подумать только, попробовал бы кто-нибудь раньше сказать, что я могу вот так очутиться в постели с совершенно незнакомым человеком, да еще в вагоне поезда, – плюнула бы в глаза. Конечно, я здорово психанула тогда, просто надеялась, что ты хотя бы телефон попросишь. Обиделась ужасно, так мерзко было, даже вспоминать противно.
– Да я сам на себя удивился. Приличия, в общем-то, ведь совсем нетрудно соблюсти, даже если и нет стремления продолжить знакомство. Долго не мог понять, как такое могло произойти. Потом поговорил с одним знакомым медиком. Он сказал, бывает нечто подобное, называется аффективно-шоковая реакция, возникает обычно в результате внезапного и мощного по силе воздействия события. Пострадавший впадает в ступор, вплоть до утраты речи, так что мне еще повезло. Колдовством это раньше называлось, моя дорогая. Со всеми вытекающими.
– Да ладно тебе. А я потом жутко жалела, что сама не проявила инициативу. В полицию заявить на тебя как-то не догадалась. Видно, все-таки мужики умнее нас, баб…
Больше он не дал ей сказать ни слова.
– Молодые люди, вы бы хоть в сторонку отошли, пройти невозможно, – возмутился вдруг кто-то.
Они с трудом разорвали объятия.
– А вот в Америке прохожие бы нам, наверное, аплодировали, – засмеялась она. – Видимо, здесь глобальный дефицит счастья. Как приятно быть исключением из правил!
– А может, наоборот? – возразил он. – Здесь его слишком много, вот и раздражает, а там – мало, поэтому и вызывает восторг.
– Ну, не знаю, не знаю…
Он официально откашлялся.
Потом, глядя прямо в ее огромные сияющие глаза, с улыбкой выдал сакраментальную фразу.
– Девушка, скажите, как вас зовут?