Недели не прошло, как захворали еще двое, а потом еще пятеро ребятишек. Все они лежали вялые и безразличные ко всему, отказывались есть и разговаривать. Поветиха сбилась с ног, навещая больных. Пошли в ход все запасы трав знахарки, все ее заговоры, а толку – никакого.
– Деточка, ну скажи мне, где болит-то у тебя? – уговаривала бабка очередного пациента.
Но тот только отворачивался к стене и, молча, ронял слезы.
– Не иначе, лихоманка какая-то, – судачили селяне и строго-настрого запрещали своим детям выходить со двора, общаться со сверстниками.
Деревня замерла. Сидя в занесенных снегом избах, люди ждали беды. И она приходила.
Однажды, заглянувшая к Поляне Поветиха, принесла нерадостную весть и Ясе.
– Эх, девонька, подружка твоя, Беляна, тоже заболела вчера. Я у них утром была – та же история, что и с другими. Чем детям помочь – ума не приложу!
– Ах, мамочка, разреши, я сбегаю к Беляне, навещу ее, – Яся просительно заглянула в глаза Поляне.
– Э, нет, – вмешалась Поветиха. – Не ходи туда. Кто знает, как эта зараза распространяется. Не хватало еще и тебе заболеть!
– И верно, не ходи, доченька. Помочь подружке все равно не сможешь, а вдруг сама заболеешь!
– Ну тогда, ну тогда… Вот, придумала!
Яся бросилась за печку, в свой уголок и принесла оттуда тряпичную куклу.
– Отнеси, бабулечка, эту куклу Беляне, она ей очень нравилась. Я уже большая, мне куклы ни к чему, а ей радостно будет.
– Ладно, ладно, отнесу, – покивала головой Поветиха.
Она вспомнила, как не успела отнести яблоки, и тяжело вздохнула.
А ночью Поляна проснулась оттого, что дочка, дрожа, залезла к ней под одеяло.
– Ох, мамочка, какой мне страшный сон привиделся! – девочка прижалась к матери, ища у нее защиты и успокоения.
– Страшный, говоришь? Ну, расскажи мне, а то снова заснуть не сможешь.
– Снилось мне, будто сижу я у Беляны в избе, а она больная на лавке лежит. И вот смотрю я, а у нее из живота вдруг какой-то светящийся шнур появляется и начинает тянуться к двери. Потом ползет под дверь, я тихонько – за ним. Дверь открыла, гляжу – а шнур в колодец, что у них в сенях, спускается. И вроде не шнур это, а как ручей светлый. И течет он из беляниного живота в колодец. А сама-то Беляна все бледней становится, все бледней. Тут дверь как хлопнет! Я от страха и проснулась.