– Дакен заберет еще две жизни – брата и отца. Этого будет достаточно для того, чтобы я смел его на своем пути. У меня будет сила, а у него желчь. С мелкими неприятностями я справлюсь, – спокойно возразила Анна голосом Эйда.
– Ты так легко об этом рассуждаешь. Ты готов потерять еще две родные души?
– У меня нет выбора. Я получу силу, равной которой нет в этом времени. Пока нет. Ее попытаются изобрести в 2008 году. Только эксперимент будет неудачным. И люди будут пытаться снова и снова воссоздать частичку Бога в своем времени. Но это может привести к хаосу, ты сам знаешь. Сейчас 1987 год и у меня еще есть время исправить многие сценарии.
– Ты недооцениваешь силы Дакена. Сейчас, как никогда они близки с «серыми». А это серьезная заявка на победу.
– Я все равно останусь. Я воин, Кей.
– Ты родился не в том месте и не в тот день, Аппер просчитался. Да, еще тело красивой и хрупкой девушки никак не подходит для таких войн.
– Все равно, Кей жизнь моя состоится, чтобы не происходило. И физическая сила здесь не причем. Я пришел сюда, чтобы родиться и умереть. Передай Апперу, чтобы не держал на меня зла и благословил, – произнесла, прощаясь, Анна.
Молодость все-таки удивительное время. Чтобы не происходило, все кажется не значительным и не трагичным. Так думала и Анна, глядя в опустошенные и плачущие глаза своей матери. У них уже неделю шла война, где никто не хотел уступать.
– Ты никуда не поедешь, слышишь, – кричала Валя на дочь.
– Поеду, потому что хочу учиться и получить профессию психолога, – твердо настаивала Анна.
– Нашла профессию. Если б знала, что поступишь, никуда бы не пустила.
– Я не поступила на экономиста. Какой с меня экономист, мам? Отец и тот уже согласен с моим выбором.
– Сказала, не поедешь никуда и точка, – твердым тоном постановила мать.
Страсти разгорались не шуточные. Отец Ани немного гасил их как мог. Он разговаривал то с одной, то с другой, но все было бесполезно. Анна пошла против воли матери, поступив по своему усмотрению. Она даже не пыталась поступить на экономиста, так как не испытывала восторга от этой профессии. Валентина была взбешена. Дмитрию иногда казалось, что ее безудержная любовь к дочери – это патология, безумие, у которого может быть печальный финал.
– Это как минимум одиночество, Валентина. Ты своим поведением отталкиваешь от себя дочь, – произнес, как можно спокойнее муж.